Расплата за страсть

Рьяно проклиная свою неблагодарную судьбу за все те беды, которые встретились на ее непростом жизненном пути, женщина твердо убеждена в том, что горячая страсть, даже если она запрещена и греховна, имеет право на существование в сердце каждого человека…

Расплата за страсть… К своему двадцатипятилетнему юбилею Настенька особенно не готовилась. Давно уже кануло в лету то время, когда она нетерпеливо ожидала от очередного дня рождения какого-то сюрприза. Теперь в ее жизни если и случались какие-то неожиданности, то обычно они были не слишком приятного характера. Такие себе самые обычные неурядицы, которых молодой женщине и так хватало в ее нудной и однообразной будничности.

Нынешний юбилей как будто умышленно подтвердил эту давно выверенную жизнью истину. Не успела женщина утром прийти на работу, как зазвонил телефон. Подняв трубку, она услышала незнакомый приятный голос, который сообщил Настеньке, что сегодня к обеду к ней пожалует комиссия из района. Будто бы чиновники от культуры хотят проверить состояние ее библиотеки, а заодно сделать небольшой приятный сюрприз.

Услышанная весть не слишком порадовала молодую библиотекаршу. Нет, она нисколько не боялась будущей проверки районного начальства. Учреждение, в котором она работала уже около двух лет, находилось в образцовом состоянии. Да и что могло внести беспорядок в размеренное существование обычной сельской библиотеки, где новые книжки привозили, по-видимому, еще во времена царя Гороха, а читатели появлялись не чаще високосного года в календаре…

Обеспокоило женщину другое. Прямой намек на небольшой приятный сюрприз, который ее ожидает, красноречиво свидетельствовал об одном: в районе знают о ее юбилее, и причина приезда комиссии именно в этом. А еще это значило, что Настеньке придется приложить немалые усилия для того, чтобы успеть подготовить для гостей праздничное застолье. По собственному опыту библиотекарша знала, что районные чиновники очень прихотливые люди, и она должна сегодня незаурядно постараться, ублажая их прихоти и желания.

Однако это была приемлемая плата за ту спокойную непыльную работу, которую она получила. Поэтому, не тратя попусту и минутки, женщина закрыла библиотеку и поспешила домой готовить щедрое угощение для ожидаемых достопочтенных гостей. Там, с помощью мамы, она быстро взялась за работу. К обеду, библиотечный стол ломился от многочисленных закусок и выпивки, которые принесла библиотекарша. Критически осмотрев выставленные кушанья, Настенька осталась довольной результатами своих стараний. С таким магарычом она наверняка не оконфузится перед районным начальством.

Надежды эти полностью оправдались буквально за несколько часов. Комиссия, которая появилась после обеда, мало проникалась состоянием библиотеки. Чиновники от культуры вяло интересовались насущными потребностями сельской читальни. Зато все заметно оживились, когда Настенька, получив грамоту и букет цветов по случаю своего двадцятипятилетия, пригласила «проверяющих» к праздничному столу.

Торжественный пир удался на славу. Уважаемые гости были довольны щедростью угощения библиотекарши. Высокопарные похвалы, изысканные комплименты, многословные здравицы и пикантные анекдоты вынудили не раз зардеться молодую юбиляршу. Она была чрезвычайно рада тому, что сумела угодить начальству. Довольны были все, кроме одного, заместителя председателя райсовета Василия Николаевича.

Мужчина все празднование сидел нахмуренный и молчаливый. К закускам практически не прикасался. Только пил, раз за разом бросая сердитые взгляды в сторону Настеньки. Когда же осоловелая от выпитого алкоголя комиссия собралась возвращаться в райцентр, он коротко бросил: «Уезжайте без меня, я еще должен переговорить о кое-чем с госпожой Настей».

Оставшись наедине с прежним любовником, полупьяная женщина игриво спросила:
– Чего такой грустный, милый? Неужели не рад меня видеть? Что, уже забыл, как мы когда-то забавлялись вместе? А может когда-то все-таки повторим наши незабываемые ночи страсти?

Василий Николаевич некоторое время оценивая, разглядывал женщину, которая стояла перед ним, а затем в его глазах промелькнул похотливый огонек.

Протянув руки, заместитель председателя райсовета взял Настю за талию. Рывком притянул к себе, от чего она охнула. Потом подцепил пальцами резинку на невесомых штанишках, сорвал их вместе с трусиками вниз, к коленям. После, не дав женщине опомниться, развернул ее на сто восемьдесят градусов. Бросил на скрипящий топчан лицом вниз и, тяжело сопя, навалился сверху, одной рукой спешно расстегивая штаны, а второй – сжимая пышную, твердую грудь.
– Ну, Вася, ну, подожди, – тихо охая, слабо противилась страсти районного начальника библиотекарша. – Что это с тобой произошло?! Ты будто дикий зверь!… Не рви!

Наконец, справившись с одеждой и услышав налитой силой вздыбленной плотью мягкое, накаленное лоно Насти, пожилой насильник рывком вошел в него и начал свирепо двигать бедрами, стремясь наткнуть женщину до самого упора.
– Вася, прекрати, мне больно! – отчаянно визгнув, попробовала вырваться женщина, но стальные пальцы мужчины больно впились в ее грудь, а торс, который придавливал к дивану, не давал даже пошевелиться. – Отпусти меня!… Скотина, переста-а-ань!…

В последний раз изо всех сил ударившись пахом о тугой зад библиотекарши, Василий Николаевич протяжно выдохнул, на секунду-другую утих, а затем, покачиваясь, словно на шарнирах, встал на ноги, натянул трусы со штанами, застегнул ремень, подошел к накрытому столу и, пока изнасилованная Настя, всхлипывая размазывала слезы на загрязненном косметикой лице, поливала его отборным ругательством и впопыхах одевалась, залпом выпил стакан водки, легко, словно воду.

Потом тяжело опустился на кривоногое кресло, которое жалобно скрипнуло под его грузным телом, и, закрыв лицо ладонями, стал покачиваться вперед-назад, бормоча себе под нос что-то ругательное и несвязное.
– Ты можешь мне хотя бы сказать, что случилось? – за некоторое мгновение послышался совсем рядом уже практически спокойный голос библиотекарши, и мягкая, теплая ладонь легла на плечо Василия Николаевича, – От чего взбесился, Вася?.. Прошу тебя, не молчи!
– Это правда? – не отрывая ладони от лица, тихо прошептал мужчина. – Твой ребенок от меня?

В библиотеке наступила гробовая тишина. Настенька мгновенно отрезвела и стала белее снега, который только что выпал. Руки у нее затряслись будто в лихорадке. В глазах диким пламенем вспыхнул животный страх. Из груди вырвался приглушенный стон. Едва понимая себя, она убитым голосом спросила:
– Откуда ты это взял?

Василий Николаевич, наконец, оторвал ладони от лица и, бросив на женщину гневный взгляд, коротко бросил:
– Твой муж мне об этом сказал.
– Как мой муж сказал? – в неописуемом ужасе выдохнула Настенька.

Мужчина еще раз налив себе стакан водки, залпом его выпил и только затем объяснил:
– Вчера он приходил ко мне. Сказал, что давно уже знает о наших отношениях. А еще «порадовал» вестью, что он бесплодный, и выразил уверенность, что ребенок, которого ты недавно родила, скорее всего, от меня.
– И что теперь будет? – испугано спросила молодая женщина.
– Не знаю! – сердито гаркнул заместитель председателя райсовета. – Если все это приобретет огласку, я пропал. На носу выборы и такой скандал был бы для меня очень неуместным. А без депутатского мандата моему бизнесу – конец.

Откровенно говоря, Настеньку мало волновало то, как там будет в дальнейшем развиваться коммерция у ее любовника. Теперь молодую женщину больше тревожили будущие выяснения отношений с собственным мужем. Но поскольку она была смышленой женщиной, то достаточно скоро нашла неплохой, как по ее мнению, выход. Успокоительно похлопав подавленного мужчину по плечу, она заговорщицки сказала:
– Не переживай ты так, Вася. Как-то выкрутимся из этой неприятности. У меня есть неплохой план. Если ты мне поможешь, возможно, все устроится и без скандалов.

Василий Николаевич с надеждой глянул на женщину и с большим вниманием выслушал то, что она ему предложила.

Домой Настенька возвращалась в решительном настроении. Как и большинство женщин, она была твердо убеждена в том, что в семейных неурядицах наступление является наилучшей защитой. Особенно это было уместным, когда речь заходила о супружеской измене. Потому стремительно влетев в хату, сразу же набросилась на собственного мужа с громкими упреками.
– Ты что себе позволяешь?! – вопила библиотекарша. – Как смеешь так меня стыдить перед чужими людьми?! Кто я тебе – порядочная женщина или какая-то уличная пройдоха?!
– О чем это ты? – удивленно спросила Володя.
– Сегодня ко мне на работу приезжал заместитель председателя райсовета. Он сказал, что ты вчера виделся с ним и наплел, будто наш Петенька не от тебя, а от него. Боже, как мне стыдно!

И чтобы еще больше подчеркнуть драматичность ситуации, женщина горько расплакалась. Мужчина ринулся ее успокаивать, несвязно объясняя о подозрениях, которые подтолкнули его к такому необдуманному поступку. А Настенька с замиранием сердца, понимая, что находится за шаг до успеха, продолжала свой спектакль. Всхлипывая, она сердито бросила:
– Хватит мне твоих безумных подозрений и глуповатой ревности. Завтра же едем в район. Сдадим анализы. Сделаем генетическую экспертизу. Может хоть тогда убедишься в том, что я верная тебе, а наши дети появились на свет благодаря твоим стараниям.

Володя начал заверять жену, что доверяет ей и не нуждается ни в каких доказательствах. Однако женщина была твердой в своем решении. Она все же добилась своего. На следующий день они съездили в город и сдали соответствующие анализы. Результат генетической экспертизы не содержал никаких неожиданностей для Настеньки. Василий Николаевич постарался на славу. Как было договорено в библиотеке, заместитель председателя райсовета накануне щедро заплатил экспертам, и они выдали те данные, которые были нужны двум заговорщикам. Результаты анализов показали, что Володя не является бесплодным, а двое их детей в действительности от него.

Замысловатый план коварной женщины сработал на все сто процентов. Благодаря придуманному ею подлому обману, Настеньке удалось не только развеять все подозрения своего мужа, но и угомонить его безумную ревность. Женщина смогла опять вернуть себе своего прежнего любовника. Василий Николаевич боясь скандала перед выборами, был вынужден возобновить их страстные отношения, которые сам же когда-то и прекратил.

После того незабываемого празднования в библиотеке ее двадцатипятилетия, Настенька уже не узнавала саму себя. Ее почему-то не смущало ни то, с каким запалом она отдавалась своему пожилому любовнику, ни то, что тем самым она обманывала Володю. Ему она в последнее время отказывала в тех удовольствиях, которые с такой легкостью предоставляла другому мужчине. Вот уже во второй раз в жизни, она стала поступать абсолютно безрассудно, не задумываясь о возможных последствиях своих поступков, и полностью отдаваясь инстинктам.

Если первый раз он завладел ею жестко и грубо, то в дальнейшем то, что между ними происходило, можно было бы охарактеризовать разными словами, но совсем не словом «насилие». Обычно Василий Николаевич страстно целовал Настеньку в губы, нежно прижимая ее к себе. В этой сладкой близости не только нашла свое выражение такая желаемая и уже очень долго сдерживаемая страсть, это было также выполнением желания молодой женщины познать еще неизвестны ей телесные наслаждения вместе с Василием, забывая о том, что потом, ночью, она время от времени будет вынуждена отдаться еще и противному мужу. Потому женщина одновременно и радовалась, и печалилась, чувствуя в каждой ласке и блаженство, и боль – боль через осознание того, что они никогда не смогут жить вместе. Настенька раньше никогда не переживала таких ощущений, которые возникали от обычного прикосновения мужских рук и губ к ее обнаженному телу. И хотя она теперь зачастую полностью отдавалась этим ощущениям, все же пыталась запомнить каждую секунду их встреч, чтобы вспоминать о нем в будущем, снова и снова воскрешая эти события в своей памяти.

Конечно, Настенька понимала, что подобным поведением может потерять себя, но ей было уже все равно. Появление Василия Николаевича зародило в ней безрассудное стремление испытывать физическое наслаждение, этим она компенсировала душевную боль, которая непрерывно терзала ее. Она, конечно, понимала, что, бросаясь в объятия чужого мужчины, рискует разрушить его и свой брак – чего женщина ни за что на свете не хотела бы, – однако уже не могла удерживаться от желания еще и еще раз почувствовать прилив жизненных сил, который она чувствовала в объятиях своего любовника.

Настенька знала, что поступает неправильно, однако находила в такой распутной жизни что-то исключительное, такое, что вносило в серое будничное существование женщины необычность. Женщине было тяжело дать этому объяснение, однако она знала, что до этого нового и успокоительного для нее осознания, она дошла именно с помощью разрушения того, что большинство людей считали обоснованным и правильным. Ей почему-то казалось, что она должна поддать свой брак высшей степени риска, чтобы понять, какое значение теперь имеет семья для нее самой.

Достаточно скоро женщина смогла получить ответ на эти вопросы. И произошло это при достаточно трагических обстоятельствах. В тот день Настеньке было как-то не по себе. Тревожные предчувствия холодными тисками сжимали женское сердце. Неясная опасность черной химерой заползала в ее душу. Не помогала развеять печаль и очередная встреча со страстным любовником. Даже тогда, когда он притянул ее к себе и начал целовать в шею.
– Нет, не нужно… Не стоит этого делать сегодня… – Их губы встретились, и ее сопротивление стало более слабым. – Мы делаем ошибку, Вася.

Он начал стягивать с нее через голову пуловер, не обращая внимания на протесты.
– Самую сладкую ошибку из всех, которые я когда-либо чувствовал.

Настенька закрыла глаза, в очередной раз бросаясь в это безумие. Василий Николаевич только что опять разбудил неподвластную уму часть ее женской натуры, и тем самым на время подавил в ней способность здраво мыслить. По правде говоря, ей очень нравилось заниматься с ним любовью, она ежедневно чувствовала потребность в этом, хотя и понимала, в какую пропасть скатывается.

Когда женское тело начало чувствовать физическое удовольствие, ее совесть скомкалась и спряталась где-то глубоко внутри нее, а рана, которая разделяла ее душу на две части, стала еще более глубокой. В это осеннее утро, отдаваясь Василию Николаевичу, она выразительно увидела перед собой лицо своего мужа Володи и горько заплакала. Слезы катились по ее лицу, смешиваясь с потом старого ловеласа. Это было самое настоящее безумие: она скорбела по обманутому мужу и при этом наслаждалась физической близостью с чужим для нее человеком. Наконец, физическое блаженство достигло апогея, и она вообще забыла обо всем на свете и упала в забвение – до тех пор, пока не проснулась от громкого крика.

Настенька раскрыла глаза и обомлела. В нескольких шагах от топчана, на котором она разлеглась, стоял Володя. Мужчина был бледным словно мел, в глазах у него бушевал ураган ярости, ладони нервно сжимались в тяжеленные кулаки. «Все, это конец, – с ужасом подумала женщина. – Сейчас он нас обоих убьет». Однако она ошиблась. Володя как-то сумел сдержать свои эмоции. Презрительно искривив губы, он сплюнул на пол и, развернувшись, молча вышел из комнаты. За несколько минут, торопливо одевшись, бросился из библиотеки перепуганный до смерти и Василий Николаевич. Настенька осталась сама со страхом, думая о том, что ее ожидает вечером дома.

Но ничего такого чрезвычайного не случилось. Когда женщина вернулась в собственное жилище, все было тихо и спокойно. Разве что ее родители были очень удивлены тем, почему это их зять так неожиданно и внезапно отправился на заработки заграницу. Настенька не смогла дать им внятного ответа на этот вопрос, хотя прекрасно знала, что главной причиной такого поспешного отъезда мужчины было увиденное им сегодня ее прелюбодеяние. Только сознаться отцу и матери, что она уже столько времени изменяет своему мужу, и что он сегодня узнал об этом, женщина не осмелилась. Как и не осмелилась рассказать им о своих навязчивых подозрениях, о том, что Володя, наверное, уже никогда не вернется к ней.

Через несколько дней Настенька окончательно утвердилась в своих подозрениях… Возвращаясь поздно вечером домой, заместитель председателя райсовета попал в автокатастрофу. В результате наезда автомобиля, мужчина получил тяжелые телесные повреждения и очутился в реанимации, без каких бы то шансов на выздоровление. Виновник наезда по описанию свидетеля, был поразительно похож на обманутого Володю. Услышав эту трагическую весть, Настенька не имела и крохи сомнений в том, что это именно ее обманутый муж так жестоко поквитался с тем, кто столько времени делал его рогоносцем.

Вот так женщина в какое-то мгновение потеряла и семью и тайного любовника. Василий Николаевич, так и не приходя в сознание, умер через неделю после аварии. О последующей судьбе Володи она ничего не знала. Теперь Настенька живет вместе с родителями. Ходит на работу. Растит детей. Только это ее пресное существование тяжело назвать полноценной нормальной жизнью. После всего того, что случилось, что-то в душе у женщины умерло. Угасло, как пламя свечи под внезапным дуновением холодного ветра. Сердце покрылось толстым слоем льда, охладело и разочаровалось. Она перестала радоваться красочности окружающего мира. Сделалась молчаливой, мрачной, всегда раздраженной.

Нередко, в минуты острого одиночества, Настенька охотно вспоминает своего пожилого любовника, который так несвоевременно и трагически покинул ее. Она с удовольствием вытягивает из сокровенных уголков памяти незабываемый образ «любимого Васеньки». Радостно достает из глубин сознания неповторимые воспоминания о его жарких поцелуях, страстных объятиях и сладких интимных переживаниях. Иногда в это блаженство воспоминаний поневоле вплетаются мысли о том, насколько оправданными были ее собственные поступки.

Но упреки совести уже не слишком терзают душу женщины, как особенно и не надоедает теперь осознание того, что все ее сегодняшние неурядицы являются своеобразной расплатой за грехи прошлого. Настенька не желает о них думать. Рьяно проклиная свою неблагодарную судьбу за все те беды, которые встретились на ее непростом жизненном пути, женщина твердо убеждена в том, что горячая страсть, даже если она запрещена и греховна, имеет право на существование в сердце каждого человека. И эти убеждения уже не изменить никаким доводам на свете.