Глава семьи.

Попандос… Вы знаете, что это такое? Это не испанское слово и не город в Латинской Америке. Значение этого, вмещающего в себя так много слова сводится к тому, что очень трудно выразить кратко, выразить, используя нормативную лексику.

- Попандос… - произнес Миша, обхватив голову руками.
Оля сидела рядом, сцепив руки так, что побелели костяшки пальцев. Она могла бы попытаться что-то сказать, однако понимала, что, на самом деле, слова сейчас будут лишними. Слова в такие моменты зачастую играют роль детонатора.
- Все…

Миша посмотрел на Олю, и она ужаснулась. Никогда еще не видела мужа в таком состоянии. На лице его отпечатались растерянность, ужас и безысходность. Гремучая смесь, попробовав которую, многие решаются на крайний, противоестественный шаг…
- Ты главное глупостей не делай, - сказала Оля осипшим голосом, - не бывает безвыходных ситуаций…
Он, казалось, не слышал. Глава семьи, сделавшийся вдруг беспомощным и слабым…

Начало

Они встречались со школы, и их свадьба не стала неожиданностью для знакомых и родных. Как-то раз Оля, зайдя на кухню, где ужинали родители, сообщила, что они с Мишей подали заявление в ЗАГС.
- Ну, прекрасно, - отреагировала мать, всплеснув руками.
Отец, выдержав паузу, по его мнению, необходимую для реакции на такое заявление дочери, произнес:
- Что ж… Хорошо…

Молодые люди решили не устраивать пиршества, подобного тому, что считает всенепременно обязательным устроить каждая вторая брачующаяся пара. Знаете, как это бывает? Даже если денег в семье нет, то средства одалживаются, чтобы не быть «хуже других». Приглашается куча народу, половина из которых не знает вторую половину, а кое-кто, создается впечатление, вообще не понимает что за мероприятие такое? Бьются лица, обязательно пьяный жених рвет чью-то рубашку, потом все пьют на брудершафт. «Чтобы было что вспомнить!» Железобетонное объяснение гульбана на неделю…

Миша и Оля все сделали тихо. Пригласили друзей, родственников. Посидели. Страна праздновала первую годовщину независимости, на улице кричали радостно подвыпившие подростки. За столом произносились тосты, а пара влюбленных людей сидела, взявшись за руки, и не замечала никого и ничего, утонув в глазах друг друга. Родители хотели снять им на первое время квартиру на Печерске. Миша мягко объяснил, что в финансовой поддержке они не нуждаются, что он глава семьи и сам в состоянии обеспечить Олю и себя. Начиналась новая жизнь…

Работа

У Миши не было ничего, кроме мозгов, врожденной предприимчивости и желания добиться очень многого в этой жизни. Оля чувствовала - за ним она, как за каменной стеной. Такая спокойная уверенность в своих силах сквозила в каждом слове, в каждом движении молодого человека, что люди, по возрасту намного взрослее парня, чувствовали себя рядом с ним ничего не понимающими в жизни щенками. Иногда отец Оли спрашивал у зятя совета в том или ином вопросе, говоря:
- Ну, вот, ты умный, так ты мне посоветуй…

И это не значило, что Олин отец – дурак. Просто глядя на Мишу нельзя было усомниться, что совет он даст мудрый, именно тот, что надо. Очень скоро Миша стал настоящим главой семьи и справлялся он со своей новой ролью блестяще…

… - Что ты с Пашей за дела крутишь? – Оля гладила мужа по волосам, смотрела с нежностью в лицо.
- Да так… Есть одна идея.
- Расскажешь?
- Получится – расскажу. Пока еще все только зарождается.
- Интригуешь, - усмехнулась девушка.

Деньги у Миши были всегда. Небольшие, но на жизнь хватало. Он «крутился», постоянно кому-то названивал, постоянно ему кто-то звонил. То, чем он занимался, еще пару лет назад называлось «спекуляцией», и за такое можно было получить срок. Сейчас это именовалось «коммерцией». Миша, смеясь, сказал как-то Оле:
- Мелочь, чепуха. На таком денег не сделать. Нужно глобальнее мыслить…

Как-то раз он познакомил Олю с новыми товарищами.
- Это Саша.
Оля протянула руку молодому человеку с ранними залысинами и каким-то испуганным выражением лица:
- Очень приятно.
- Это Костик.
Девушка поздоровалась с парнем в очках на пол-лица:
- Здравствуйте.
- Ну, что ж, господа бизнесмены, сегодня у нас знаменательный день. Коньячку? – Миша потер ладони.

В тот день родилась на свет фирма «Р..», до сих пор известная в Киеве, и вполне уважаемая. Только вот профиль фирма поменяла, став в чистом виде юридической. На то время у Саши, сына влиятельного дипломата, Паши, бывшего одноклассника Миши и Оли, и Костика, математика с тремя высшими образованиями, не было четкого представления, чем будет заниматься их детище. Знал об этом лишь Миша. Парни думали – купи-продай, но Михаил уже знал, на чем он сможет заработать денег. И большие деньги скоро пришли…

Деньги

Оля помнила тот день, когда Миша позвонил ей с работы и попросил его встретить. У девушки была сессия, и она попыталась отказаться:
- Слушай, Мишка, ты сам неуч, так еще и мне будешь мешать учиться? Я сегодня никуда не пойду.
- Оля, очень надо. Ну, пожалуйста.

Сбежав по ступенькам, Оля вышла на улицу и направилась к выходу со двора. Кто-то просигналил. Она оглянулась. Миша сидел с Павлом в машине и смеялся. Указывал на что-то руками.
- Что за идиотические шутки? – Оля уже всерьез собралась обидеться, но тут проследила взглядом за жестом руки мужа.

Ничего. Газета на асфальте, чья-то сверкающая иномарка, кот на скамейке… Стоп. Иномарка перевязана лентами. Ну и что?
- Миша, ты зачем мне звонил? Машину показать? – она распахнула дверцу Пашиных Жигули.
- Нет. Подарить, - спокойно ответил Миша.
- Что подарить?.. – девушка осеклась.
Перевела непонимающий взгляд на иномарку. Посмотрела на Мишу.
- Держи. Пользуйся, - муж дал ей ключи с брелоком.
Оля улыбалась глупо, смотрела на автомобиль, обвязанный лентами, и боялась поверить. Да это было практически невозможно! Как? Откуда?..
- Я и водить не умею…
- Научишься, - подмигнул Миша…

Проблема

Прошло два года. Оля не была наивной девочкой и не раз спрашивала у Миши о том, чем конкретно занимается его фирма.
- Купи-продай, ну, как все.
- Да ладно. «Как все»… - передразнила она мужа, - «все» не покупают третью машину за год и не сорят деньгами, как вы!
- Я тоже деньгами не сорю, любимая. Я их подметаю, если так можно выразиться. Кто-то мимо пройдет, а я не поленюсь – подберу. Нагнувшись при этом. Вокруг столько денег, а многие просто их не замечают…

Миша пил свой обычный утренний кофе, просматривал газеты. Совсем пацан еще, он оброс таким количеством друзей, что, надумай Оля пригласить эту ораву домой, они вряд ли поместились бы в их двухкомнатной квартире, приобретенной полгода назад.
Зазвонил телефон. Оля подняла трубку.
- Привет, Оля! Миха дома еще?

Она не помнила всех многочисленных приятелей мужа по именам, тем более не могла определить их по голосу:
- Привет… Дома.
На вопросительный взгляд Михаила пожала плечами.
- Алло? О, привет, Саша. Да, как договаривались, - Миша поцеловал Олю на прощание, обулся. Хлопнула дверь.

Оля прошла в комнату. Она стала волноваться за мужа где-то с год назад. Многочисленная толпа друзей практически разрывала Мишу на части. То туда едем, то сюда. То чья-нибудь дача, то ресторан, то сауна. Она уж и не помнила вечера, который бы они с мужем провели вдвоем, одни, без шумных застолий и многочисленных приятелей.

После очередной посиделки Оля заявила мужу:
- Меня уже напрягают твои друзья. Честно. Мы можем хоть сегодня побыть одни?
- Да ну, ты что? Все нормально, я люблю тебя, и это главное! А друзья… И замечательно, что у меня столько друзей. Не имей, как говорится, сто рублей… Все, сегодня мы дома и только вдвоем. Только вдвоем…

Он всегда отшучивался. И становилось на время легко и спокойно. До первого телефонного звонка, когда очередной «товарищ» просил Мишу «срочно быть» в каком-то «важном» месте. Миша ехал, поцеловав Олю на прощание, а вечером повторялась вчерашняя история…

В тот день Миша приехал необычно рано. Сухо кивнул Оле, постоял в прихожей. Вошел в комнату в обуви, чего раньше себе не позволял. Сел на кресло, взял трубку радиотелефона, закрыл дверь.
«Что-то случилось», - подумала, а скорее даже почувствовала Оля.

Через полчаса Миша вышел из комнаты, прошел на кухню, сел перед телевизором, пустыми глазами уставился в экран.
- Что-то случилось, любимый?
- Да, так, малыш… Временные трудности…
Зазвонил телефон.
- Не бери.
- Что? – не поняла Оля.
- Не бери. Это кто-то чужой звонит. Мои теперь звонят кодово.
- Как это?
- Ну, набирают. Гудок – сбросили. Потом опять набирают.
- Ты что, в шпионов играешь? – она улыбнулась.
Миша был серьезен:
- Так надо. Это ненадолго…

Афера

…Они занимались аферами время от времени. Иногда бизнесом, иногда чистыми аферами. Идея с кораблем пришла в голову Мише.
- Мы его застрахуем. Серьезно застрахуем.
Павел, Саша и Костик смотрели на свой «мозговой центр», как на икону. Они понимали, что он сейчас что-то «выдаст». Это «что-то» в очередной раз будет потрясающе гениальным и принесет хорошую прибыль.

- Мы застрахуем судно, но не у нас. За границей. А товар отправим из Одессы. И бай.
- Что, «бай»? – Костя почти догадался, но хотел услышать от Миши все.
- Утонет судно. Ко дну пойдет. Бывает, - Миша усмехнулся.
- Что за товар? - поинтересовался Павел.
- То, что легче сбыть. И то, что подороже, естественно…

Договор консигнации был составлен с учетом форс-мажора. Товар – цистерны со спиртом - под бдительным надзором с обеих сторон был погружены на борт. Первая часть плана не удалась – турецкая компания наотрез отказалась страховать судно без предоставления полного отчета о рейсе и перевозимом грузе. Легально задекларировать перевозимое было невозможно, а представитель страховой компании должен был лично удостовериться в том, что в цистернах именно моющее средство «Блеск», а не тринитротолуол.

Другое дело – украинские таможенники. «Блеск»? Блестяще! Давай блестящих монеток на блестящую машину – и вывози хоть атомную бомбу!
Судно отплыло, везя в мусульманскую Турцию чистейший спирт для нелегальных питейных заведений. До Турции кораблик не дошел. «Чудом спасшаяся» команда уверяла, что всему виной шторм. На самом деле, по пути следования судно угодило в шторм (и это было учтено), но, разумеется, встреча со стихией не окончилась бы плачевно, если бы на то не была воля самого капитана. И когда спирт, перегруженный еще в украинском порту на другое судно, был благополучно продан заводу в З…ше, а Миша с товарищами праздновали победу, начались проблемы…

Попаднос

Спирт – сырье стратегическое. Подакцизный товар, и заниматься операциями с ним позволено далеко не всем. Это государственная монополия. В то лихое время еще находились лазейки, и кое-кто даже зарабатывал неплохие барыши на перепродаже этого серьезного товара. Но всегда операциями со спиртом занимались люди серьезные. Не прощающие таких вещей, как обман…

…Пашу даже не били. Пальцем не тронули. Сказали, что сделают с его семьей, и он «поплыл». Рассказал все. Костик, забрав причитающуюся ему долю, отбыл в неизвестном направлении (он объявился лишь через одиннадцать лет с польским паспортом). Саша спрятался под крыло отца-дипломата и тоже в скором времени покинул Украину. За Мишу решили взяться плотно. Когда он узнал, кого они кинули, ему стало плохо. Захотелось стать муравьем, спрятаться в траве, да так, чтобы никто не нашел. Ему поставили срок и назвали нереальную сумму. Продай он все, что имел, продай он самого себя на органы – не хватило бы и на треть.

- В противном случае ты пойдешь на зону и там сдохнешь через неделю от ишемической болезни сердца, а твоя жена до конца своих дней будет работать на свекольных полях. И иметь ее будут на грязном сеновале все, кому захочется.

Миша знал, что собеседник не шутит. Напротив сидел человек с благородной сединой в висках. На запястье у человека блестели часы запредельной стоимости, на улице человека ожидала машина с водителем. И был человек обычной шестеркой тех, кто его послал. И по нему можно было судить об уровне тех, кто дал Мише нереальный срок на возврат нереальной суммы.
- Неделя тебе. Пока…

…- Что делать?
Оля никогда не видела мужа таким. Растерянным, слабым, подавленным. С опухшими веками, в помятой рубашке, небритого.
- Ты не отдашь им денег. Это нереально, любимый. У тебя столько друзей… Неужели никто не сможет помочь?
- Чем? Деньгами?
- Нет. Поспособствовать, чтобы эти люди назвали реальный срок.

И тут они оба посмотрели на телефон. Он молчал уже два дня. Оля подошла к аппарату, подняла трубку. Гудок был. Телефон исправен. Почему же тогда никто не звонит?
- Где они все, друзья твои? – женщина взглянула на мужа.
- Пропали. Как отрезало. Я теперь для них не представляю интереса, - Миша горько усмехнулся, - вот это попандос…

Побег

Через три дня, вечером, позвонила седая шестерка и поинтересовалась, как успехи в сборе денег.
- Нормально. Чего раньше времени звонишь? – ответил Миша.
- Так. Чтобы ты на лыжи не встал. Мы помним о тебе. Наши сердца бьются в унисон, - на другом конце хмыкнули и отключились.

- Миша, надо бежать.
Оля сказала то, о чем Миша думал уже четыре дня. Она озвучила его мысль, пульсирующую в висках, стучащую молоточком в сознании. Он не спал вторые сутки. Думал. Выхода другого не было. Бежать… Но куда? Как? Перейти на нелегальное положение? Для этого нужны деньги, и немалые. Впрочем, деньги у него есть. Но как дальше жить, зная, что тебя ищут, зная, что когда тебя найдут, с тобой сделают нечто очень страшное. Но даже не за себя боялся Миша. Все его мысли были об Оле. Что они могут с нею сделать? Ведь фраза о полях свеклы и о других вещах – не гипербола. Могут и пострашнее чего выдумать. Фантазии хватит…

В одиннадцать вечера раздался звонок в дверь.
- Милиция. У нас ордер на обыск. Открывайте!
Миша открыл, внимательно ознакомился с предоставленными документами. Милиционеры были настоящими. И понятой – сосед из квартиры этажом выше.
- Что ищете? – спросил Миша, когда правоохранители без особого рвения стали открывать шкафчики на кухне.
- А что найдем. И вы поедете с нами. Вот постановление о вашем аресте.

Миша почувствовал, как пол уходит из-под ног. Все. Вот это уже – конец.
- Ему можно переодеться? – спросила Оля спокойным ровным тоном.
Миша вздрогнул, услышав эту фразу, произнесенную абсолютно спокойно. Милиционер взглянул на товарища. Тот кивнул.
- Переодевайтесь.
- Спасибо, - ответила Оля.

Когда закрылась дверь в комнату, она прижалась к Мише и прошептала ему в лицо:
- Надо делать это сейчас.
- Что делать? – не понял Миша.
- Бежать, что же еще?
- Как?!
- Через окно.
- А под окном никого нет?
Оля выглянула на улицу:
- Нет. Парадное с другой стороны. Их машина там.

Движения женщины стали четкими, быстрыми. Она открыла шкаф, вытащила оттуда коробку. Открыла. Тугие пачки долларов перекочевали в куртку, наброшенную на плечи. Документы, паспорта.
- Все? Ну, с Богом…

Первым выбрался Миша. До пожарной лестницы расстояние – больше метра. Промахнулся – и ты покойник. Этаж – четвертый. Шансов выжить – ноль. Он ухватился за холодный металл, выдохнул, протянул руку жене. Лестница не доходила до земли. Нужно было прыгать. Прыгнули…

Поднялись. Ноги целы, руки целы. Теперь прочь со двора. Старались идти спокойно, чтобы не привлекать к себе внимания. Когда дошли до Печерской Лавры, вдали взвыла милицейская сирена. Не бежать!

Спокойно, во двор. Мимо какой-то стройки, мимо мусорников, к дороге. Такси не останавливать. Частник. Сколько на Борщаговку? Поехали. На Борщаговке сели в парке. Перекурили.
- В Борисполе, в аэропорту, ждут, скорее всего. На вокзале – однозначно, - Оля лихорадочно соображала.

Миша смотрел на нее, как смотрит неразумный щенок на мать. Ловил каждый взгляд, каждый вздох.
- Подадут в розыск завтра, я думаю. Пока дойдет до всех отделений милиции, пока они там расшевелятся… У нас есть сутки. Максимум – двое суток. Миша, нужно решаться на аэропорт. Не международный, а Жуляны.
- Как скажешь.
Впервые в жизни Миша произнес эти слова…

Корабль

Они прилетели в Крым. В автономной республике и милиция – слегка автономная. Их здесь еще не искали, но это было явлением временным. Время – это то, чего у молодых людей не было. Первое же туристическое агентство. Горящая путевка. Билеты на корабль. Турция. С Турции все начиналось, Турцией все могло и закончиться при благоприятном исходе дела. Они прошли паспортный контроль. Отплытие – в 11.00. На часах – 11.23.

- Почему они медлят? – Миша ерзал, как будто сидел на иголках.
- Все нормально, все нормально, - как заклинание Оля повторяла фразу, должную успокоить мужа, - все будет хорошо, любимый…
Дверь каюты распахнулась. Молча вошел милиционер. Молча остановился перед ними. Буравил взглядом. Оля поняла…
- Возьмите, - протянула пачку долларов.
Молчаливый милиционер с тяжелым взглядом покрутил деньги в руках, кивнул, помедлив. Вышел. Через пятнадцать минут, стоивших молодым людям не одного года жизни, корабль отплыл.

Заграница

Оля набирала номер маминой подруги. Миша курил на улице. Он не хотел находиться в душном помещении переговорного пункта. Ему казалось, что за ними следят, что сталь наручников может сомкнуться на его запястьях в любой момент, что его «ведет» Интерпол. Миша был близок к истерике. И лишь Оля заставляла его держать себя в руках. Она казалась совершенно спокойной, говорила, не повышая голоса, мысли ее были четки и лаконичны.

- Добрый день, Светлана Иосифовна! Это Ольга П...ва, дочь Марии Степановны. Мне нужна ваша помощь или, по меньшей мере, совет. У меня неприятности…

В далеком 1975 году мать Оли очень помогла семье Светланы Иосифовны. По большому счету, если бы не тот поступок с большой буквы матери Оли, неизвестно, как сложилась бы судьба нынешней гражданки США. Однако проходит время, и то, что кажется нам очень серьезным, теряет с годами свою остроту. Стирается яркость поступков, забываются долги. К чести Светланы она не забыла, и чувство благодарности не потускнело, затерявшись за каждодневными заботами жизни в новой стране.

- Сколько ты пробудешь в Стамбуле?
- Сколько будет нужно. Но времени у нас с Мишей уже нет…
…- Только морем, и только в Грецию.

Светлана Иосифовна в жизни выглядела совсем не так, как на старых черно-белых фотографиях в семейном альбоме. Оля много раз до этого разговаривала с ней по телефону и представляла мамину подругу все той же стройной девушкой с копной непослушных волос и упрямым взглядом огромных глаз. Сейчас же перед ней сидела женщина с вальяжными жестами рук, располневшая, с отменным макияжем, уверенная и, скорее всего, очень обеспеченная.

- Вам нужно на Запад. Эгейским морем, Оля. В Грецию. У Эдварда есть друзья на Скиросе. Они помогут сделать документы. Хотя, как знать… - Светлана задумалась, - у вас есть деньги?
Оля кивнула.
- Хорошо. Это не для того, чтобы сделать документы. Если греки смогут, - Светлана подняла палец, - если смогут, подчеркиваю, то деньги вам понадобятся на обустройство. Но вы станете гражданами этой страны. И ваши украинские «друзья» до вас не доберутся. Как я понимаю, дело очень серьезно?
- Да, Светлана Иосифовна. Очень серьезно.

Оля обратила вдруг внимание на то, что подруга мамы обращается только к ней. Ни взгляда, ни слова в сторону Миши.
- Оленька, скажи мне только одно. Ради твоей мамы я сделаю для тебя все, но скажи мне – там была кровь?
- Нет! Что вы?! Нет, конечно! – Оля испуганными глазами смотрела на американку.
Та помолчала, что-то обдумывая. Подняла глаза:
- Я верю тебе. Ну, все, готовьтесь. Послезавтра Эдвард на яхте должен быть здесь. В отель не возвращайтесь. Если дело так серьезно, как вы говорите, уверена, вас уже там ищут. Вот мой номер телефона в отеле…

К счастью, в Турции есть где провести время, и поспать там можно в тысяче мест. Никто на тебя не обратит внимания, никому до тебя нет дела, если ты ведешь себя подобающим образом.

Оля сидела на пляже рядом с Мишей и гладила его по руке:
- Я думаю, у нас получится, любимый. Даже если ничего не будет, рядом останешься ты. Мы вместе. Потому я счастлива.
Он поцеловал ее, обнял:
- Извини, малыш. Я так тебе благодарен, ты просто не представляешь. Если бы не ты, я даже не знаю, что бы сейчас было с нами…

Новая жизнь

У них получилось. В Греции уже на то время было очень много поселенцев-выходцев из бывшего СССР. Им удалось затеряться, и, приобретя домик на побережье Ионического моря, молодые люди стали думать, что делать дальше и чем заниматься. Деньги имеют очень неприятное свойство. Они заканчиваются рано или поздно. Нужно было думать о будущем. И Оля придумала…

…- Ты что? Денег в аккурат на жизнь, а ты предлагаешь покупать эти развалюхи? – Миша недоумевал.
- Миша, посуди сам. Мы не можем жить на то, что у нас осталось. Ну – год, ну – три. А дальше?
- Что-то придумаем… - попытался сопротивляться муж.
- Нет, я уже придумала…

И они приобрели два старых экскаватора, израсходовав на это практически все сбережения, прихваченные с собою. В Греции проблема жилья стоит, как ни странно, немногим менее остро, чем в странах бывшего союза. Строительством занимаются, в основном, частные компании, потому строительная техника всегда востребована. Было очень трудно влиться в этот рынок, и удалось это во многом благодаря тому, что молодых людей никто не воспринимал как серьезных конкурентов.

Когда компании (в том числе и российские) спохватились, у Миши и Оли был уже небольшой автопарк строительной техники. Демпинговать цены они не собирались, бизнес вели честно и в неприятные истории не попадали. Таким образом, небольшая, но уверенно развивающаяся фирма по предоставлению в аренду строительной техники «F…» заняла свое скромное место в бизнес-структуре полуострова.

Они зарабатывают хорошие деньги, и, что самое поразительное, у руля компании стоит не кто иной, как… Оля! Хотя, это, скорее, закономерность. Она давно стала главой семьи, и произошло это по согласию и с молчаливого одобрения Михаила. Они любят друг друга, они всегда вместе и не расстаются ни на день. Когда-нибудь они вернутся на родину. Но это будет уже совсем другая история…