Заколдованный лес
«И думаешь ты, что
прекраснее нет,
Чем лес заколдованный
этот…»
В. Высоцкий.
Я не хотела возвращаться домой. Это стало моим проклятием, это превратилось в непосильную ношу, поднять, а тем более нести которую у меня попросту не было сил. Я знала, что увижу дома, я отлично представляла, что услышу. Вот сейчас я улыбнусь своим сослуживцам, не спеша покину стены офиса, помашу рукой отъезжающей на авто подруге.
- Нет, не надо, я хочу пройтись, - помашу головой отрицательно на предложение подвезти.
Я хочу пройтись. И желаю, чтобы дорога домой стала как можно длиннее. Чтобы в моих силах было отодвинуть временной отрезок, ненавидимый мною. Чтобы можно было отсрочить момент, которого я боюсь. Возвращение домой после трудового дня… Для многих людей это маленький праздник. Для меня же – худшая часть дня. Но, как бы там ни было, живу я не за сто километров от места работы. И вечером переступлю порог «дома, любимого дома». И все начнется сначала…
Почему я упустила момент, когда все это началось? Почему не дала понять, что со мною так нельзя? Где и в чем была моя ошибка, стоящая мне сейчас невыносимых минут ожидания неизбежности встречи с тем, кого я любила когда-то? А ведь любила, всем сердцем, сильно, страстно. Неслась на свидания, как угорелая, думала только о нем, перечитывала его сообщения на мобильный перед сном. А потом мы съехались. Вернее, он переехал ко мне. И все было отлично, все напоминало сказочный сон. Счастливый сон. И тяжким было пробуждение…
Он не хотел работать. Не заявлял этого прямо, но отговорки, поясняющие его ничегонеделание, появлялись столь часто, что вопросы, рождающие подобного рода ответы, я задавать перестала. Вернее, я получила как-то исчерпывающий ответ на очередной вопрос. И забросила попытки его «растормошить». Я помню тот раз.
- Витя, сегодня мне позвонила Марина, ты ее знаешь. Так вот, у них освободилось место менеджера. Я уверена, что ты бы смог…
Он не дал мне тогда закончить:
- Что? Опять?! – потянулся на диване, - Отстань от меня. Ты же знаешь, я пишу книгу. Скоро закончу, тогда и заживем.
Да. Он писал книгу. Главным героем книги являлся он сам, и описывал свою жизнь на страницах этого, по моему глубокому мнению, бездарного и совсем неинтересного романа. Этим занимаются девочки, мнящие, что прошли огонь, воду и знают все на свете. Но такие, как Саган, выдавшая свою «Здравствуй, грусть» в девятнадцать лет, рождаются, к сожалению, на миллион - одна. Да и то – раз в сто лет. Я никогда не говорила ему, что роман его – ерунда. Что мужчине в тридцать семь лет нужно хотя бы пытаться быть мужчиной. Я думала, что изменю его. В тот раз не выдержала:
- Витя, не занимайся ерундой! Роман твой, мало что дописать, его еще и продать надо. С твоей любовью к работе, я полагаю, что продажа этого шедевра займет не один год!
- Что ты сказала? – спросил абсолютно спокойно.
- Ты слышал, что я сказала, - ответила я еще на инерции своей злости, но, уже понимая, что слова эти стали детонатором заряда, который тлел и был готов к взрыву в человеке, которого я когда-то любила. Именно «когда-то», потому что лежащий передо мной на диване слегка неопрятный, слегка отъевшийся мужик лишь отдаленно напоминал мне того Витю, что вызывал во мне восхищение своими остротами и дарил хорошее настроение на целый день.
- Пошла вон.
Меня как ушатом воды окатили. Я стояла, леденея под ненавидящим взглядом его глаз, которые когда-то дарили мне лишь тепло, и боялась пошевелиться. Мне казалось, что, стоит мне что-то ответить, и он тут же меня ударит…
Да, я хотела изменить его. Но он изменил меня. И я стала бояться приходить домой.
Потом начались каждодневные крики. Виктору мало было оскорбить, он, казалось, хотел меня растоптать, максимально унизить.
- Ты хоть на что-то способна? – кричал он, когда я, придя с работы и заботясь о своем «любимом», готовила ему, как обычно лежащему на диване, ужин и случайно уронила тарелку на пути к комнате.
- Ха… Убирай, - изрек тогда Витя, и увидела я, со всей остротой понимания того, до чего могла додуматься давно, но осознать что мешала любовь, большая любовь, которая, как известно, слепа – рядом чужой.
- Витя, я устала. Не мог бы ты сам убрать?
Я на самом деле чудовищно устала после работы и чувствовала себя не лучшим образом.
- Нет. Я тоже устал. Не отдыхаю, знаешь ли.
- Не отдыхаешь? А чем же занят?
- Что?! Ты не знаешь, чем я занят? Я занят нашим будущим! Я стараюсь, из кожи вон лезу, пока ты за копейки свои горбатишься…
Он говорил еще очень долго. Потом кричал. Я не слышала. Я поняла, что не могу его больше видеть. Не могу смотреть на его вечно недовольное лицо, не хочу слушать гадостей в свой адрес. В последнее время Витя развлекался довольно специфическим образом – ждал, пока я переспрошу, не расслышав его бурчания, споткнусь, выроню что-то. Мои бытовые ошибки давали ему пищу для насмешек и «острот», порой доводящих меня до слез…
И теперь я медленно брела домой и старалась максимально оттянуть ненавистный момент встречи с тем, кто видел во мне лишь раздражитель.
Трель звонка прервала мои раздумья. Звонил Виктор.
- Ты дома скоро будешь? Я есть вообще-то хочу!
- Приготовь себе что-нибудь. Я задерживаюсь, - тихо ответила я.
- Задерживаешься?! Что-то часто ты стала задерживаться! - в голосе – нескрываемое ехидство.
- Послушай, не наговаривай на мобильный, счета ведь я оплачиваю.
- Что?! Ты меня деньгами упрекать будешь?!.
Я отключилась. Я знала, что будет дальше. Виктор разнообразием методов не отличался – сейчас начнет наяривать на телефон и не успокоится, пока не доведет меня до слез. За что мне это наказание? Чем я заслужила такое? Когда в горле образовался колючий комок, когда из глаз готова была покатиться слеза, одинокая предвестница рыданий, моих неизменных спутников в последнее время, когда я готова была разрыдаться, тем самым поставив логическую точку в цепи событий – звонок – Виктор – слезы, я услышала, что кто-то зовет меня по имени.
- Марина!
Я оглянулась. На летней площадке кафе сидел человек, чье лицо было мне смутно знакомо, и размахивал руками, как ветряная мельница.
- Марина!
Я прищурила глаза, напрягая зрение. Человек определенно был мне знаком… Не может быть!..
Это было лет сто назад. Мы встречались, бродили по городу, болтали часами. Потом разошлись, решив остаться друзьями, что после того, как умирают чувства, мало кому удается. В общем, мужчина, призывно машущий руками и улыбающийся во весь рот, вызвал во мне приятно-ностальгические воспоминания. Такие воспоминания реинкарнируют из пыльного архива памяти дом или дерево, увиденное нами там, где мы не были несколько лет. И оживают образы, и переносишься на время в эфемерную страну времени, ушедшего навсегда…
- А ты как? – я была рада встрече. Искренне рада. Возможно, еще несколько месяцев назад, увидев этого призрака из прошлого, попросту махнула бы рукой в ответ и постучала бы выразительно по циферблату часов. Спешу, мол. Рада была… Но не сегодня. Я готова была его расцеловать. Но понял бы он меня? Вряд ли…
- Ты так прекрасно выглядишь! – призрак прошлого разглядывал меня в упор.
Потом спохватился:
- Ой, извини… Просто, на самом деле, ты так красива!
- Спасибо, ты тоже ничего так сохранился.
Мы расхохотались.
- Сын, дочь год назад родилась. Ты знаешь, наверное, я счастлив. По-настоящему, как бываешь только в детстве, счастлив.
- А здесь что делаешь? – я старалась уйти от разговора о счастье, боялась его вопросов. Боялась лжи своих ответов.
- Здесь жену жду! В театр идем, - он так улыбался, столько энергии, веселой, чистой радости было в глазах этого человека, что мне стало невыносимо.
- Ну, ладно… Я домой… - не хотелось видеть его жену. Тоже, скорее всего, с улыбкой от уха до уха, с огнем этим в глазах. Счастливчики…
- А у тебя? – начал он.
- У меня все ок, - сказала, как отрезала.
- Я знал! Я знал! Ты ведь самой красивой девчонкой во дворе была. Да что там во дворе! В школе все старшеклассницы тебе завидовали…
- Ну, вспомнил… - прервала я его восторженную речь.
- Что вспомнил? А выпускной? Да помнишь, конечно, - он рассмеялся, - на самом деле, как старики, тут развели бодягу! Я всегда знал, что ты будешь счастлива. Ты ведь создана для счастья и любви. Вспомнил… После выпускного-то всего шесть лет прошло!
И тут меня как током ударило. Ведь на самом деле, прошло всего ничего. Мне лишь 22 года, а я постепенно превращаюсь в одержимую комплексами тетку! Я живу в заколдованном лесу, созданном злым неумным волшебником, который возомнил себя моим богом. Незаменимым, гениальным творцом моей жизни. Виктор старше меня на пятнадцать лет, но он не умнее меня. И не сильнее.
- Спасибо тебе, - сказала я неожиданно для себя самой.
Слезы-таки появились на глазах, но это были другие слезы, не те мои неизменные унылые спутники, без которых не обходился теперь практически не один вечер. Это были слезы очищения. И освобождения.
- Спасибо тебе.
Он смотрел, не понимая. Я поцеловала его в щеку:
- Привет жене. Завидую по-доброму. У меня тоже все будет хорошо.
Я ушла, чувствуя спиной его взгляд. Взгляд человека, изменившего парой ничего не значащих фраз мою жизнь.
В сумочке вибрировал мобильный телефон. Я отключила звук и не снимала трубку, но волшебник, считающий меня своею послушной игрушкой, решил во что бы то ни стало прорваться ко мне. Влезть в душу, родить страх.
- Алло.
- О, мы решили трубку не снимать… Понятно…
Не сегодня, дорогой!
- Знаешь, Виктор (я впервые назвала его так – Виктор), я остаюсь у мамы. Я хочу, чтобы к завтрашнему вечеру из моей квартиры испарились не только все твои вещи, но и твой запах.
Он молчал, переваривая сказанное мною. Я спокойно продолжала:
- Если ты не уберешься самостоятельно, то тебе поможет сделать это мой брат.
Брат у меня – боксер, и Виктор об этом знает.
- Ключи оставишь у консьержки. Номер телефона забудь. Или…
Если я расскажу брату, во что превратилась моя жизнь, Виктору придется несладко.
И, окончательно стряхнув с себя пелену наваждения, связывающего липкими сетями мою жизнь и саму душу, я закончила:
- И не забудь помыть полы перед уходом. Мне после тебя еще долго все в порядок приводить. Так сделай же хоть такую малость. Прощай.
Я отключилась. И он не перезвонил. А на следующий день у меня началась другая жизнь…
Из заколдованного леса выбраться не так уж просто. Конечно, лучше и не попадать под тень его корявых деревьев, с которых сочится страх и нелюбовь, но если уж случилось… В каждом из нас есть силы, способные выкорчевать столетние дубы, хотя мы иногда и не подозреваем даже, что живем в лесу и что солнце скрыто от нашего взора сомкнувшимися над головами кронами.
Мне посчастливилось выбраться. Сбросить одеяло сна и взглянуть на жизнь по-иному. Прошло три года. У меня есть любимый человек. Любимый и, что для нас, женщин, намного важнее – любящий. А как может быть иначе? Ведь все мы созданы для счастья и любви. Через месяц у нас свадьба. Но это уже совсем другая история…