Спасенное счастье

Капли свежего дождя резко дотрагивались до меня своей прохладой, покинув влажные зеленые листья. По телу пробежала легкая дрожь. Я ступала шаг за шагом вдоль лесной тропинки. Глаза медленно передвигались по дальним сосновым просторам. Вокруг ни единой души. Лишь я одна в замкнутом кругу своих мыслей на фоне спокойного пения птиц. Уютную тишину нежданно прервала знакомая мелодия Лары Фабиан «Meu grand amore». Мокрая рука потянулась к карману джинс и вытащила трезвонящую нокиа. Эк-ран настойчиво мигал, высвечивая черным по белому надпись «Сереженька звонит». Пальцы, кажется, вобрав в себя всю силу моего духа, так крепко сжали мобильник, что на экране появилась молниеобразная трещина. Телефон все еще продолжал исполнять мелодию звонка.

Тогда моя рука вновь, впитав в себя, что есть силы, замахнулась и бросила мобильник со всей ненавистью в лесные заросли. Раздался громкий треск. Ранее любимый нокиа, ударившись об сосну, разбился в дребезги. На душе, кажется, на секунду произошло успокоение. Но так лишь показалось. Никакого успокоения не было. Только боль, ненависть, ненависть… Ненависть к человеку по имени Сереженька. Ох, как жаль, что нельзя было так, как и мой несчастный мобильник, разбить сердце этого человека. Бесчувственное сердце, которое предало меня после трех лет, казалось, безупречной совместной жизни.

Измена. Предательство. Больше ничего не хочется добавлять. Больше не хочется верить людям. Никому не верить, ведь все равно тебя рано или поздно обманут и твое сердце больше не выдержит всплеска горьких чувств. И простить я не смогу никогда, ни за что. Во мне не хватит силы на это. Пусть как сладко оправдания не будут звучать, новую страницу жизни с предавшим меня человеком я больше не смогу открыть. Я не смогу, так как раньше доверять, не смогу дать второй шанс…

Круг одних и тех же мыслей постоянно окутывал меня. А грустная серая погода, словно, специально нагоняла тоску и печаль. Внезапно круг вынужден был разомкнуться. Шагая вдоль все той же тропинки, за несколько метров впереди, под очередной, качающейся от ветра сосной, я увидела очертания маленького, одетого в темный синий свитер человечка. Присмотревшись, стало ясно, что под лесным деревом сидел одинокий мальчуган, лет семи, уныло устремивший в землю свой взгляд. Его чуть продлинноватые темные волосы, полностью промокшие от дождя, прилипли к щекам, а детские ручки крепко сжимали плюшевого медвежонка. Я продолжала как можно тише ступать по тропинке в направле-нии маленького незнакомца, стараясь не спугнуть его. Уже почти приблизившись к нему, моя нога невольно наступила на кучку сухих ветвей, и тишина прервалась резким треском. Мальчишка мгновенно поднял голову и испуганно взглянул на меня. В его голубых глазках я сразу заметила слезы. Бедный промокший мальчик плакал. Мне сразу стало бе-зумно жалко этого хрупкого крошечного человечка, который все еще пристально смотрел на меня. Долго не задумываясь, я присела около него, широко улыбнулась и, наконец, спокойно промолвила:

– Эй, привет тебе, человек дождя. Не боишься ты заболеть после таких посиделок, а?
Мальчик не ответил мне. Все так же сидел, молча, только теперь уже, отвернувшись от меня в другую сторону. Я пыталась не сдавать позиций и продолжала приветливым тоном задабривать его:
– Слушай, дай мне свою ручку. Я тебе помогу подняться, и мы прогуляемся по лесу, раз уж тебе так нравится находиться под дождем. А заодно ты мне расскажешь, что тебя за-ставило плакать, и может я смогу помочь, а также проведу тебя домой. Ведь ты тут совсем один и такой маленький…
– Мне папа говорит, что незнакомым дядям и тетям доверять нельзя, – внезапно прервал меня мальчик своим равномерным хладнокровным тоном.
– И правильно папа говорит. А не говорит ли он еще, что нельзя одному гулять по лесу, да еще и в такую дождливую погоду?
– А он не знает, где я. И я ему не скажу.
–Так ты из дому убежал? Это же нехорошо. Мама и папа ужасно за тебя волнуются.
– У меня нет мамы. Я ее никогда не видел. Папа рассказывал, что она умерла, как только я родился. А еще он всегда говорит, что она была красавицей, и что я на нее очень похож.
После слов мальчугана мне безумно захотелось его крепко обнять, ласково прижать к себе. Но я только нежно коснулась его мокрой ручки и со всей добротой в голосе произнесла:
– Я в этом не сомневаюсь. А скажи мне по секрету, ты из-за этого плакал? Если хочешь, то можешь промолчать, не отвечать. Но поверь, солнышко, если поделиться горечью с другим человеком, то обязательно становится легче.
– Нет, не из-за этого, – тихо сказал мальчишка, опуская свою головку.
Я все еще держала его за руку. И он, и я продолжали мокнуть под непрекращающимся летним дождем. Становилось все прохладней.
– А давай-ка все-таки прогуляемся. Я проведу тебя домой, а по пути ты мне расскажешь, почему грустишь. По рукам? – подмигнув, произнесла я.

Мальчик молчал каких-то секунд пять, а потом медленно начал подниматься с земли. Я ему помогла, и мы вдвоем зашагали по лесной тропе.

Наша беседа протекала очень плавно. Я сумела узнать, что мальчугана зовут Андрюша, что живет он в деревне рядом с лесом. И приехал туда он с папой к своей бабушке на вы-ходные. Я ему поведала, что сама тоже из той же деревни и гостюю там у своей мамы. Мы начали живо разговариваться, и я старалась взбадривать мальчика. И он, кажется, уже совсем перестал плакать, что меня очень обрадовало. Мы потихоньку спускались с горки вниз к нашим поселкам, покинув лес – место нашей встречи. Много чего рассказывал мне Андрюша о своих летних каникулах: и как он с папой съездил на море, и как они ходили на карусели, в парки, кино, ловили рыбу здесь, в деревне. Но не слова он так и не сказал, почему плакал. Я долго думала, спрашивать опять его или нет. Боялась ведь, что опять может начать. Но мое любопытство победило.

– Андрюша, а что все-таки у тебя стряслось? Почему прибежал в лес в такую погоду?
К моему удивлению, мальчишка все же ответил:
– Я всегда, когда хочу побыть один, прибегаю сюда. Сегодня я подслушал разговор бабушки и папы. Папа говорил ей, что серьезно болен. Еще он говорил о какой-то операции и о том, что у нас нет на нее денег. Меня это очень напугало.
Меня такая новость почти сбила с ног.
– Андрюша, возможно, все не так уж серьезно и ты не все услышал. Тебе нужно поговорить с папой, который сейчас, наверное, всю деревню перевернул в поисках тебя. А еще, если хочешь знать, то я врач-хирург. И если что-то действительно серьезное с твоим папой приключилось, то я рада помочь.
– Спасибо Вам, Катя, – ласково произнес мальчик, улыбнувшись мне.

Я чуть было не заплакала.
Наш разговор прервали неожиданные крики «Андрюша! Мальчик мой!». И тут я замети-ла, как нам навстречу бежит высокий темноволосый мужчина. Когда он приблизился к нам, я уже точно убедилась, что это папа Андрея. Не знаю, как выглядела мама мальчиш-ки, но и на папу тот очень был похож. Такой же брюнет, голубоглазый, с привлекательными чертами лица.

Андрюша рванул навстречу. Я лишь стояла рядом и любовалась картиной теплых объятий отца и сына.
– Сынуля, ну где ты пропадал? Мы уже всю деревню на ноги подняли. Все тебя ищут. Где ты был, проказник? – начал взволнованный папа, медленно переводя взгляд на меня.
– Папуль, я решил прогуляться и побежал в лес. И заблудился. А там встретил Катю. Кстати, познакомься, – указал на меня ручкой Андрюша.
– Игорь. Очень приятно. А Вы, собственно, кто будете? – любопытно спросил папа мальчугана.
Я уже готова была объясняться, но Андрюша прервал меня.
– Папка, я же продолжаю. Я заблудился и встретил Катю. Мы немного погуляли, и она меня провожала как раз домой. Так что вы зря все волновались.
Андрей закрепил свою краткую историю поцелуем, подаренным папе. А я только поте-рянно стояла и кивала в подтверждение головой.
– Ну что ж, спасибо Вам, Катя, огромное, – сказал приветливо Игорь. – Очень бла-годарны. Может, Вы к нам на чай зайдете завтра после обеда? Вы же тут, наверняка, рядышком живете?
– Да! Да! Да! – отвечал за меня Андрюша.
Я взглянула на улыбающегося ребенка, от чего на душе стало так радостно, и произнесла:
– Конечно, конечно зайду. И можно на ты.
Внутри я почему-то вся дрожала. Волненье перед Игорем и его искренним взглядом перехватывало дух.
– Вот и чудесно! Ждем Вас… то есть тебя, прости, – сказал папа. Андрюша в этот миг вы-рвался из его объятий, подбежал ко мне, прижался, поцеловал в щеку и молвил бодрым голоском:
– Катя, а почему Вы свой телефон в дерево бросили?
Мое удивление еще больше возросло после этого вопроса. Я уж было растерялась на миг, глянув на Игоря, который приподнял левую бровь от недоумения. Но, не затягивая молчание, я ответила мальчишке:
– Ах, та… Старенький он был. Вот я и решила его вместе со всеми старыми воспомина-ниями разбить навсегда. Но ты таким лучше не занимайся, ладно?
Я одарила Андрюшу нежным ответным поцелуем в лобик и подмигнула ему.

На следующий день, как и пообещала моим новым знакомым, я отправилась к ним в гости со свежим пирогом, который утром приготовила с мамой. Она мне успела поведать много чего об этой маленькой семье. Рассказала она мне, что Андрюша действительно потерял мать в день его родов, когда той было всего девятнадцать. И всю жизнь о нем заботился папа, стараясь обеспечивать сына и любовью и достатком, а также бабушка, мать той девушки. Самому Игорю было двадцать семь лет, работал он журналистом в столичной газете. А еще моя мама сказала, что вот уже года три, как он привел в семью какую-то девушку Марину, которая редко когда гостит здесь, в деревне. Не знаю почему, но услышав эту новость, сердцу стало грустно. Неужели я надеялась, что вчерашнее знакомство приведет меня к дальнейшему развитию событий? Всё это моя больная фантазия. Наивность губит нас, явно.

Еще я пыталась узнать у мамы о том, не болен ли чем-то Игорь. Она моему вопросу очень удивилась и ответила, что никогда ничего подобного не слышала. Я все время думала об этом, пока шла в гости. Меня терзали мысли о том, что такой прекрасный, на первый взгляд, абсолютно здоровый человек, может быть серьезно болен.

С грузом раздумий я, наконец, добралась к дому моих знакомых. Погода сегодня сияла солнечностью. Но, увы, меня ждало огромное разочарование. Когда я пришла к моим новым знакомым, оказалось, что Игорь и Андрей рано утром уехали в Киев. Бабуля Андрюшки лишь передала мне их глубочайшие извинения и сказала, что им срочно пришлось вернуться в город. Почему, она так и не поведала мне. А мое сердце в тот миг сильно забеспокоилось. Неужели Игорь и вправду болен и уехал в Киев, потому что все так плохо? Круговорот мыслей не давал мне покоя.

Оставив бабуле Андрюши свежий пирог и свои приветствия, я вернулась обратно домой. На следующий день важные дела в столице вынудили меня тоже уехать со сказочного уюта деревни. В Киеве меня ждали тяжелейшие операции в клинике. Вновь переживания, никакого спокойствия. А еще десятки сообщений на автоответчике от Сережи. Как только он не уговаривал меня простить его, понять, дать шанс. Я еле удержалась от соблазна разбить в дребезги и домашний телефон. Внутри горело желание рушить всё, что напоминало об этом предателе.

Дни бежали незаметно. Погода сменялась то знойной жарой, то мягкой прохладой приятного дождя. А я все жила мыслями о том, как вновь вернуться в деревню на выходные и, наконец, узнать что-то об Игоре и его сыне. Но мне, видно, не суждено. Три недели подряд я приезжала с надеждой и каждый раз ее теряла. Игорь пропал. Бабуля отказывалась что-то объяснять и все время ссылалась на то, что у него дела, работа в Киеве, и он никак не может вырваться из этого плена. Но я не верила. Слова Андрюши о какой-то неведомой болезни отца глубоко засели в моей голове. Я его совсем не знала, но при первой встрече с ним почувствовала сильное притяжение, которое никак не хотело отпускать меня. Но с уходом времени все тревожные мысли тихо и спокойно растворялись. Ежедневная рутина тяжкой работы в хирургической клинике не позволяла расслабиться и уйти в свои размышления.

Вернувшись после очередного рабочего дня в родную квартиру, я отключилась мгновен-но. Просто зашла внутрь, бросила сумку и направилась в спальню. Помню смутно, как моя кошка Рита мурлыкала надо мною, а мои веки плавно смыкались.

Резкий звонок моего недавно купленного мобильника разорвал сладость всех сно-видений. Мое вялое тело едва оторвалось от теплой кровати, отодвигая в сторону сонную Риту. Сквозь узкие глаза я еле рассмотрела буквы на экране телефона. А когда все же удалось увидеть имя человека, который звонил в семь утра, сердце почуяло что-то явно не-ладное. Звонил Алексей Юрьевич, главный хирург нашей клиники.

– Доброе утро, Екатерина Васильевна. Простите за столь раннее беспокойство. Я знаю, что у вас по праву сегодня выходной, но у нас в клинике возникли проблемы и срочно нужно ваша помощь.
Голос хирурга звучал очень серьезно и твердо. Я не на шутку обеспокоилась, что ж у них там произошло.
– Алло, Екатерина Васильевна! Вы меня слышите? Слышите?
– Да, конечно, Алексей Юрьевич, – мигом ответила я. – Я в полном недоумении. Что у вас стряслось?
– Через час нам предстоит сложнейшая и срочнейшая операция. Мы просто не в силах обойтись без Вашей профессиональной помощи. Ваша коллега Ирина заболела и не может выйти на работу. Я уже заказал вам такси. Прошу, приезжайте скорей.
– Конечно. Я тут же выхожу, Алексей Юрьевич.
– Спасибо. Ждем вас.

Я быстро подорвалась с манящей своим уютом кровати и кинулась переодеваться.
Такси уже ждало под подъездом. Проносясь по летним улицам столицы, я представляла, что за сложнейшая операция ожидает меня.

И вот в 8 часов я прибыла в клинику. Алексей Юрьевич встретил меня у входа и тут же начал изъяснять ситуацию. Нам предстояла долгая операция удаления раковой опухоли в легких. Направляясь в операционную, я морально настраивала себя, а в голове вертелись различные воспоминания. Я не понимала, почему, но перед глазами воскресла первая встреча с мальчуганом Андрюшкой, его мокрые волосы, тихий лес и прохладный дождь. А еще не давал покоя проницательный взгляд двух теплых голубых глаз его отца. Наше знакомство с ним длилось всего пару минут, но его силуэт вырисовывался в моем воображении каждый день.

Пытаясь стряхнуть с себя все лишние мысли, я с Алексеем Юрьевичем вошла в операци-онную. Все мои коллеги ожидали лишь моего присутствия, чтобы начать операцию. Я поприветствовала их и уже готова была приступать к работе, как сердце чуть не остановилось. На операционном столе безмолвно лежал Игорь. Его неподвижное бледное лицо выражало какое-то далекое от меня спокойствие и умиротворение. Перед моими глазами как будто все помутнело и расплылось от неожиданной тревоги. Алексей Юрьевич, стоявший рядом, сразу заметил, что со мной произошло что-то неладное и, подхватив меня под руку, прервал всеобщую тишину:
– Екатерина Васильевна, что с Вами? Вам плохо? Я сейчас же отведу Вас отсюда и найду Вам замену.
Мигом отойдя от этого неожиданного состояния, я смогла все же взять себя в руки.
– Все хорошо. Все в порядке, не волнуйтесь. Я готова к операции. Можем начинать.

Операция продлилась четыре с половиной часа. Это были самые длинные, самые невыно-симые и тяжелые четыре с половиной часа в моей жизни. Никогда мне не было так страшно. Никогда я так долго не слушала пульс моего разрывающегося на тысячи частиц сердца. Оно трепетало и билось за жизнь другого человека. Своим громким биением оно порождало во мне неимоверную силу. Мои руки боролись за жизнь Игоря. Я никогда бы не простила себе, если бы позволила себе допустить малейшую ошибку…

Ступая по тихому коридору клиники на третьем этаже, я услышала знакомые голоса, а усталые глаза уловили три силуэта возле палаты, где после операции находился Игорь.
«Операция прошла успешно, не волнуйтесь. Я уверен, что Игорь уже очень скоро вновь ощутит себя здоровым и бодрым. Все с ним теперь будет в порядке». Это был голос Алек-сея Юрьевича. Рядом с ним стоял милый Андрюшка и его бабушка. Стук моих каблуков прервал их разговор. Мальчуган, едва увидев и узнав меня, бросился навстречу с громким возгласом «Катя!». Он подбежал ко мне и крепко-крепко обнял. С моей души мгновенно спало утреннее напряжение, а на лице растянулась широкая улыбка. Свекровь Игоря и Алексей Юрьевич в огромном недоумении глядели на нас.

– Катя? – произнесла удивленно бабуля. – Как ты здесь оказалась? Кто тебе рассказал, что Игорь в клинике?
– А Вы что, не знали? – вмешался Алексей Юрьевич. – Екатерина Васильевна принимала немаловажное участие в операции Игоря. И ей следует высказать огромную благодар-ность за сегодняшние ее усилия. Прошу прощения, милые дамы и Андрюша, но мне пора возвращаться к работе. А что касается Вас, Екатерина Васильевна, то я со спокойной душой отпускаю Вас на недельку хорошенько отдохнуть и набраться сил.

Попрощавшись с нами, Алексей Юрьевич уже поспешил к звавшей его медсестре из со-седней палаты.
– Катя, это правда? – продолжала бабуля. – Ты что, и вправду врач-хирург? Почему же ты никогда не рассказывала об этом?
– А я знал, знал об этом. И верил, что Катя нам поможет, – весело протараторил Андрюша.
– А почему же Вы никогда не говорили мне, что происходило с Игорем? Почему утаивали от меня и выдумывали всякие отговорки? – возмущенно начала я. – Если бы я об этом узнала раньше, то давно предприняла немедленные действия. Знали бы Вы, как мне было тревожно от неизвестности.

Бабуля притихла на несколько секунд, грустно опустив свой взгляд и нежно прижав к себе Андрюшку. А потом тихо ответила:

– Катенька, знали бы Вы, сколько мы пережили за последний месяц. Сколько обследова-ний, сколько волнений, сколько слез. Никогда мне не было еще так страшно за внука. Ведь мы так боялись, что он может остаться без родного отца. Он ведь и так не познал счастья увидеть матери. А если бы еще и Игорь… Я не знаю, что бы было…
– Всё, перестаньте, – перебила ее я. – Прошу Вас, я прекрасно все понимаю. Давайте лучше проходите к нему в палату. Только, Андрюша, не шуми. Я уверенна, что хоть он сейчас без сознания, но все равно ощутит присутствие родных человечков и это вселит в него силу. И совсем скоро он уже забудет обо всем, что произошло. Все будет хорошо. Верьте.
Я поцеловала в щечку мальчишку и его бабулю. Они пытались меня уговорить остаться с ними, а потом приглашали в гости на чай. В душе я пламенно хотела зайти в палату и вновь посмотреть на сладко спящего Игоря. Но мне не хотелось мешать этой семье. Я не знала, куда себя девать. Чувствовала, что я там немного лишняя. А еще могла неожиданно приехать невеста Игоря, Марина. Мне бы совсем не хотелось ее видеть. Я удивлялась себе, но, похоже, что я ревновала практически незнакомого мне человека. Вспомнив о Марине, в сердце словно кольнуло что-то, и навеяла тоска.

Мило отказавшись от оговорок остаться, я все же отправилась домой, дабы не раскиснуть окончательно. Вызвав такси, через час я уже вновь оказалась все в той же кровати, все с тем же цветочным одеяльцем и все с той же мурлыкающей Ритой.

Небесная гладь раскинулась перед моими глазами. Солнечные лучи ослепляли ярким сия-нием и врывались сквозь ватные облака в тихий лес. Я бродила по тропинке, наслаждаясь нетронутой природой и одиночеством. Всю неделю, которую мне даровал Алексей Юрьевич для отдыха, я решила провести с мамой в деревне. Хотелось вновь отвлечься от тяжелой работы, городской жизни и погрузиться в себя, свои раздумья.

Шагая по уютному лесу, я вспомнила тот дождливый летний день, когда встретила Анд-рюшу, всего мокрого и сжавшегося под сосной, когда встретила голубоглазого Игоря…
А солнце все лелеяло меня своим теплом, пока ноги плавно ступали в спонтанном направлении. Неожиданно мой взгляд перехватили остатки моего бывшего нокиа. Я сразу вспомнила весь порыв злости, что заставил меня разбить телефон. И вспомнился мне Сережа. После сообщений на автоответчике от него больше не последовало никаких вестей. Но боль уже давно ушла. Ушла и злость. Только пустота и ничего незначащее имя Сережа.

Я плавно опустилась под очередной сосной и прикрыла веки. Легкий ветерок проносился мимо. Я не помню, сколько я так просидела, восхищаясь идеальностью природы, но мое умиротворение прервал какой-то шум. Едва успев открыть глаза, я увидела перед собой чей-то силуэт. Я не могла сразу из-за ярких солнечных лучей четко рассмотреть, кто это был. Сердце учащенно забилось. Передо мной стоял улыбающийся Игорь. Моему удивлению не было предела. Я сразу обратилась к нему:

– Игорь? Что ты здесь делаешь?
Мой голос, кажется, дрожал.
– Тебя ищу, – улыбчиво ответил он. – Ты же убежала с клиники и не позволила даже по-благодарить тебя.
Я смутилась. Но тут же постаралась уверенно, без дрожи в голосе ответить ему:
– Извини, но я не хотела мешать твоей семье. После всех трудностей, что произошли с тобой, тебе необходимо было остаться в кругу близких. А я лишь врач, которая вы-полнила свой долг.
– И помогла спасти мне жизнь. Я не хочу даже представлять себе, чтоб мой сын остался без отца. Он у меня пережил больше, чем достаточно: недостаток материнского внимания, мою болезнь, расставание. Как жизнь нас только не била, но мы все равно стараемся оставаться сильными.

Его манящие уста расплылись в приятной улыбке. Я стояла совсем близко рядом с ним, пристально смотрела в его глаза и не находила слов, чтобы ответить на последние слова Игоря. Но он опередил меня:
– Не нужно ничего говорить, Катя. Это я должен бесконечно благодарить тебя.
– Игорь, хватит, не следует, – противоречила я.
– Следует. А начну благодарить тебя с обещанного. Мы сейчас же идем ко мне, где нас ждет Андрюшка, а еще вкуснейший пирог с чаем.
– Спасибо тебе огромное, Игорь. Но при всем моем желании, я, пожалуй, останусь здесь и откажусь от твоего манящего предложения. Опять-таки, мне бы не хотелось мешать вашей семье. Вы, наверняка, собрались все вместе там: и Андрюшка, и его бабушка, и твоя невеста. Ти извини, но боюсь, что я буду чувствовать себя немного неловко и…
– Катя, прекрати. Что значит неловко? Ты для моей семьи сделала больше, чем кто- либо другой. Да, нас ждут в доме Андрюшка, его бабушка. А вот на счет невесты… То, скорей всего, ты ее не увидишь.
– Она разве не приехала с вами? – удивленно спросила я.
– Нет. И не приедет, – твердо отрезал Игорь.
– У нее, наверное, очень серьезная работа в городе, да? – любопытно поинтересовалась я.
– У нее в городе очень серьезные отношения, которые с недавних пор нашей семьи никак не касаются. Не будем об этом, хорошо?
Я пристально посмотрела в его небесные глаза и увидела там горький осадок. Чтобы разорвать эту грустную тишину, я произнесла, улыбаясь:
– Очень хочется попробовать ваш пирог. Ведь свой, который я приготовила для вас в тот день, что собиралась к вам в гости, вы так с сынишкой и не распробовали.
– Уверен, что и сегодняшний пирог ты не успеешь распробовать, если мы не пото-ропимся. Андрюшка уплетает его мигом.
Мы оба наполнили этот солнечный день широкими улыбками.

Игорь медленно и нежно взял мою ладонь в свою и помог подняться. Он помог мне под-няться с земли и подняться в жизни, осознав, какие трудности порой сваливаются на пле-чи хрупких людей, и, одарив мою судьбу неимоверным счастьем.