Историю прислал(а): Ольга

Галка

Галка


Вот если хорошо-хорошо подумать, то быть некрасивой не так уж и плохо. Галка некрасивая, так все считают. Нос у нее маленький, остренький, личико худощавое, а глаза почти черные, в тонком полукружии бровей.Галка их сильно не показывает. Это нетрудно — смотри себе под ноги, когда по улице шагаешь.

А в клубе на танцах можно на кассету смотреть. Галка около магнитофона — хозяйка. Ведь никто кроме нее столько новых кассет в райцентре не покупает — денег жалеют.
А ее бабушка для внучки на эти самые кассеты дает. Бабушка у Галки очень хорошая. Все думают, что она очень строгая, жадная. Дескать,Галка в клуб да в школу ходит в старом, вытертом платье. Ну и пускай думают. Есть у Галки новое голубое платье. Ух, просто чудо, а не платье. Легкое, блестящее.

Галя иной раз его наденет, дом на защелку прихватив, покрутиться перед зеркалом большим, что в бабушкином шкафу. А еще и туфельки обует. Черненькие, на каблучках! В них танцевать так удобно! Окна они с бабушкой вечерам занавесят, да как начнут кружить! Ох, долго бабушка с Галей возилась, пока не начало получаться так, как бабушке нравится. Ты должна, говорила, уметь лучше всех. Странная бабушка! Зачем это Гале, если в клубе да на школьных вечерах Галка не танцует? Кто ее, такую некрасивую, в старое одетое, на танец пригласит? То и на танцы она в тапках ходит. Платье свое старое наденет, сверху набросит вязанную бабушкой кофту — да и ладно. А что наряжаться, когда целый вечер у магнитофона стоять?Галка и не ходила б на эти вечера, но уж очень музыку Галка любит. И танцевать Галка любит. Заиграет музыка, топчутся в круге парни и девчата,Галка там. В мечтах, конечно. О, как она плывет в этих Галкущиных волнах, как легко, еле трогаясь пола, делает она круг за кругом...

А черные свои, как смоль, длинные волосы, Галка в клубок на голове сзади связывает. Так они не мешают. За эти волосы да за глаза и зовут ее не Галя, а Галка. Знаете, птица такая есть — черная, немного меньшая за ворону. Оно будто и красиво — Галка, но зовут ее так немного с презрением, так, что сразу понятно: не имя это, а прозвище. Было б имя второе, все равно б Галкой дразнили. Ну, да и пускай. Она на глаза редко попадается, стоит себе в уголке. С музыкой она хорошо справляется, только другой раз кому не понравится, тогда кричат:
— Галка, что ты поставила? Смотри, сейчас получишь!

Галка не обижается. А угроз она не боится. Отец когда-то маленькой бил, еще до того, как пошел “собакам сена косить”. Мать, как напивалась, за косы таскала, может, по той причине и начала ей бабушка волосы в культю собирать, чтобы не так удобно было хватать.

Мать уже давно с ними не живет. Как отправили ее на лечение, то она только один раз и приезжала — почерневшая лицом, с запавшими глазами и дрожащими руками. Дала ей бабушка денег, поплакала украдкой, а мать тут же бросилась в магазин.

Бабушка для Галки — и мать, и отец. Приголубит, а когда и веником шлепнет по заду. Но это редко, с бабушкой они живут хорошо. Бабушку Галка любит. И бабушка любит внучку. Говорит ей, что она — самая красивая. А другие просто не рассмотрели ее. Смешная бабушка. Разве это так важно? Быть некрасивой хорошо. Внимания на тебя меньше обращают. Потому не надо прихорашиваться перед школой и танцами, не надо деньги на красивую одежду переводить. На бабушкину пенсию да зарплату сторожа много не напокупаешься.

Андрей на год за Галку старше, ему уже шестнадцать. Высокий, красивый, и ведет себя, когда приезжает на лето к бабушке, совсем не так, как деревенские парни. Умный он и самостоятельный не по годам.
Галкой Андрей никогда не интересовался. Ребенком ее считал, ведь Галка еще и роста небольшого. А вот Галка им даже от самой себя украдкой восхищалась.
Этим летом в Андрея на верхней губе появилась редкая, но достаточно заметная полоска усов. Вот он прошел мимо, не глянув на Галку, а ту вдруг как обдало кипятком. Неожиданно сильно забилось сердце. Стола горячо и невыносимо стыдно, что она стоит на пыльной дороге босиком, с царапинами на колене, с выпачканными в зелень руками (рвала траву), в старом платье ...

Заспешила, пошла на свой двор.
Не проходила, не отпускала жара, и лицо все горело. Включила магнитофон, кассету своюГалкубимую поставила — там “Полонез” Огинского — и закружила, вскружилась сама чарующих звуках чудесной музыки и сразу не заметила, как зашла бабушка, стала около дверей и с непонятной легкой грустью посматривала на нее.
Галка увидела бабушку, смутилась.
Но бабушка ничего не сказала.

Вечерам Галка собрала кассеты, стянула туго волосы на затылке и пошла в клуб.
Андрей в клуб пришел с компанией парней. О, как на него начали девчата поглядывать. А он себе стал в уголке, долго девчат осматривал, будто выбирал. И на танцы всех приглашал, только на Галку внимания не обратил. Нет, Галка не завидовала, да и чего там было завидовать: девчата вон какие красивые, как одеты хорошо. А она... она же — Галка...

Танцы в клубе уже заканчивались, объявили последний танец, и здесь Андрей пошел к магнитофону.Галка испуганно сжалась, ждала: вдруг начнет высказывать, что дрянь ее музыка, не так, как надо песни чередовала. Он же городской, у них там все не так...

Но Андрей вдруг придержал ее руку, которая уже ставила кассету в магнитофон, молча стал перебирать кассеты. Вытащил одну, вторую, наконец подал Гале ее любимую — где “Полонез”. “Вот это” — чиркнул ногтем под названием вальса, а сам вышел на середину клуба, но при первых звуках музыки остановился, обернулся, и пошел назад, к магнитофону. К Гале.
В клубе стола да тихо, что будто музыка в десять раз громче заиграла.
А Андрей приостановился напротив девушки, еле-еле кивнул головой и уверенно протянул руку.

Замер клуб, вздрогнула Галка, смотрела на руку, не веря своим глазам — со страхом и восхищением.
И заулыбались все вокруг: разумеется, вот это будет сейчас цирк! Галку на танец пригласили. В тапках! Да она же отроду нигде и никогда не танцевала.
Вот сейчас будет танец так танец! Молодец, Андрей, отличную забаву придумал!

Все это понялаГалка. Видела, знала, чего ждут все вокруг. В глаза парню заглянула, с просьбой, болью заглянула, но тот смотрел на нее с хитрой, неприятной улыбкой:
— Я приглашаю барышню на танец!
Прыснули девчата в ладони. Галка, барышня паленая!
Галка сжалась вся, но пошла в круг, вложив свои вздрагивающие мелко пальцы в ладонь Андрея.

Властно, уверенно повел в танце парень Галку, а той вдруг показалось, что не выдержит напряжения ее в момент взмокшая спина, что ставшие тяжелыми, неуклюжими ее ноги попадут под блестящие ботинки Андрея, и из-под ногтей брызнет кровь и потечет на запыленный пол, и на некрашеных досках останутся рыжие пятна...
Она закрыла глаза и увидела бабушку. Бабушка смотрела на нее с той же легкой грустью и вдруг прошептала одними губами: “Танцуй, внучка!”

И исчезла напряжение в спине. Исчезла тяжесть в ногах. Исчез клуб, шероховатый пол, девчата и парни. Галка закружила легко, свободно, чутко ловя самое легкое движение парня, его желание. Она не видела лиц вокруг, не видела, как исчезали с губ насмешливые улыбки, как удивленно поднимались брови и открывались в удивлении рты. Она видела перед собой только глаза Андрея, в которых с каждым их поворотам разгорался огонек восхищения и удовлетворения, которое приносил парню их легкий, такой слаженный с музыкой танец.

Они танцевали свободно, делая плавные, быстрые круги посреди клуба — никто больше не пошел танцевать.
О, какое это было чудо! Галка легко касалась пола, исчезла скованность и волнение, и только музыка, чудесные звуки полонеза существовали теперь во всем белом свете, и еще где-то далеко-далеко стояла ее бабушка, и на лице ее сияла улыбка счастья, а в уголках глаз поблескивали, будто искорки, капельки слёз...
А потом Андрей проводил Галку домой. Первый раз она прошла рядом с парнем такой длинный путь — от клуба и к бабушкиному дому. И Андрей поддерживал ее под руку.

Он был очень приветливым, этот симпатичный городской парень. Все расспрашивал и расспрашивал, Галка рассказывала: как с бабушкой вдвоем ездят по дрова, как готовят зимними вечерами печеную в печке картошку, как учит ее бабушка танцевать. Да Галка не только вальс умеет! Польку — пожалуйста, и кадриль может, и цыганочку. А новым этим шейкам и учиться нечего.
Галка засыпала, а кровать ее вместе с ней все плыла и плыла под неумолкающие звуки полонеза...
Милая ее бабушка! Она все-все поняла, и когда Галка рассказала, что думает сделать сегодня вечерам, только заулыбалась. Целый день они были как заговорщики, только перемаргивались да смеялись с понятных только им взглядов.
Бабушка сушеных ромашек в большой чугун бросила, кипятком залила. Потом в этой ароматной воде Галка мыла свои черные волосы. Когда они высохли, и бабушка расчесала их, то и сама Галка ахнула: такой легкой бархатной волной стекали они с головы далеко на плечи! А как они шли к блестящему голубому платью! А черные туфельки на каблучках! Галка все крутилась перед зеркалам и тихонечко смеялась сама с себя. Какая она ...красивая!

...Она не обращала внимания на выпученные, завидные взоры в клубе, не прислушивалась к смешкам и едкому шепоту. Ну и пускай! Бабушка же ее предупредила.
Заведующая клубом, молодая еще девушка,Галку сегодня от магнитофона прогнала: “Я сама справлюсь!” Ну и хорошо, ей еще лучше вот так в уголке стоять. Она всех видит. И Андрея вон также Галку. И все шептались, хихикали, брызгали смехом. А Андрей будто и не замечал ничего, стоял в кучке парней, семечки лущил.
Заиграла музыка, и чей-то голос нарочно громко, торжественно-насмешливо объявил: “Белый танец!”
Галка вышла из угла и пошла. Через весь небольшой клуб ко второй стене — к Андрею. Она шла, как никогда не ходила раньше: с высоко поднятой головой — волна волос чувствительно тянула вниз. Тоненькие каблучки так громко, просто оглушительно цокали по старым доскам пола.

Клуб застыл.
Андрей настороженно оборотился на тишину, на цоканье каблучков. В его глазах Галка увидела сначала восхищение, потом удивление, потом они сузились, а на лбу проступила тонкая морщинка. Он думал, вспоминал, угадывал... Припомнил, и глаза вспыхнули испугам. Самым настоящим испугам. Эти несколько мгновений, пока Галка приближалась к парню, у того в глазах отбилась целая волна чувств и мыслей: удивление, мгновенное восхищение, испуг, лихорадочный поиск выхода и, наконец, уверенное спокойствие и ожидание.

Галку на какой-то момент даже немножко саму испугало это спокойствие парня, она ощутила для себя какую-то опасность в этой загадочной улыбке ожидания.
Шаг, еще шаг, она остановилась и протянула руку ладошкой вниз Андрею.

Стало тихо, даже музыку нарочно приглушили. Андрей выдержал паузу, потом картинно обернулся к кучке парней и громко, так, чтобы услышали все, спросил:
— Пацаны, у кого семечки есть? Дайте бедной птице, пускай паклюет!

Клуб взорвался хохотом. В этом хохоте было все: презрение, глумление и даже ненависть.
Галка не отшатнулась, не закрыла лицо руками и не выбежала из клуба. Она еле-еле, одними уголками губ улыбнулась и тихо, но и эти ее слова хорошо услышали все вокруг, промолвила:
— Я понимаю...

Она выходила из клуба неторопливым шагом, так, как и шла приглашать на танец. Ей в след что-то кричали — издевательское, насмешливое, но она будто не слышала. Она понимала, что ей мстят: за вчерашний танец, за ее неожиданное умение танцевать лучше всех, за сегодняшнее голубое платье, за туфли на каблучках, за густую бархатную волну волос на плечах…
Мстят за то, что она больше не согласилась быть некрасивой...
Бабушка ее предупреждала.

Все истории, размещённые на сайте, принадлежат их авторам. Если вы нашли свою историю и желаете ее убрать - пишите.

Добавить комментарий