Почем нынче оценки?

Мы с Наташей очень гордились своим сыном. Он всегда был одним из самых успешных учеников в школе. Наступил последний, решающий год — Никита пошел в выпускной класс. О том, куда он будет поступать по окончании, еще речь не шла. Сын не мог определиться, что ему больше нравится.

— Не мешало бы заранее сделать упор на изучение тех предметов, которые пригодятся в дальнейшем, — предложила Наташа, а я согласился.

Никита пожал плечами. Но в одном мы сошлись, что английский язык непременно пригодится, какую бы профессию сын ни выбрал. Мы даже подумали о том, что было бы неплохо взять репетитора, однако Никита отнесся к этому без энтузиазма, и идея пока была отложена до лучших времен.

С началом учебного года выяснилось, что у Никиты в последнем классе будет новая учительница английского языка.

— Это замечательный преподаватель! С огромным стажем, и она умеет найти подход к каждому ученику, так что не беспокойтесь, — заверял нас директор школы на родительском собрании.

Виолетта Львовна раньше работала в другой школе, но в связи с переездом в новую квартиру решила сменить и место работы. Большинство родителей, особенно тех детей, у которых были не очень хорошие отметки по английскому, обрадовались перемене.

— По-моему, все складывается как нельзя лучше, — сказал отец Бориса, одноклассника нашего Никиты, когда мы возвращались с первого собрания. — Опытная учительница лучше подготовит их к поступлению в вузы. Та молодая девушка после университета, которая преподавала в прошлом году, совершенно с ними не справлялась. На уроках был такой бардак!

Новая учительница английского языка взялась за класс Никиты слишком рьяно с самого начала учебы. Всего через месяц на родительском собрании я с ужасом узнал, что наш сын — один из самых отстающих учеников в классе по английскому. Никита никогда не приносил домой плохих оценок, а тут у него баллы не поднимались выше тройки. Я был совершенно потрясен и ничего не понимал.

— Можешь ты мне объяснить, что происходит? Что вдруг случилось? — спросил я Никиту, листая дневник.

Сын грустно вздохнул.

— Виолетта Львовна сказала, что в домашнем сочинении не раскрыта тема. А потом два раза спрашивала меня возле доски, и как-то так… ну… как-то так вышло… Еще она говорит, что у меня неправильное произношение, — оправдывался он.

Я оторопел. Неправильное произношение?! А предыдущая учительница говорила, что у Никиты имеется склонность к иностранным языкам.

— Видимо, ты недостаточно подготовился к уроку! — сказал я сыну.

— Пап, я учил… Правда учил! Но она так задает вопросы, что я не понимаю, о чем идет речь. Я ошибся, но потом исправился, и, если бы она разрешила мне закончить предложение, то, наверное, не было бы этой тройки. Но она все время меня перебивала и не давала сказать ни слова. Виолетта Львовна говорит, что в вузе на вступительных экзаменах никто не даст второй попытки, если я начну заикаться.

Мне не понравилась строгость новой учительницы, но в отношении института, возможно, она была права. И я даже встал на ее сторону.

— Вообще-то во взрослой жизни действительно другие требования. Тебе нужно привыкать к этому, — подтвердил я. — Сделай упор на английский! Ведь ты всегда так хорошо учился!

— Ладно, папа, постара­юсь... — неохотно пообещал Никита.

К сожалению, Виолетта Львовна не позволила Никите исправить плохие оценки. Более того, она влепила ему еще несколько новых троек. Кстати, плохие отметки появились не только у нашего сына. Многие хорошие ученики сильно сдали по английскому. На очередном родительском собрании мы бурно обсуждали сложившуюся ситуацию с нашими детьми.

— В прошлом году у моей дочери были только пятерки, а теперь сплошные двойки и тройки! Что же, она за лето забыла язык до такой степени? — возмущался один из пап.

— Вскоре окажется, что в классе будут одни двоечники! — отозвался кто-то.

— Поверьте мне, эта учительница знает, что делает, — защищала англичанку классная руководительница. — Ее требования обоснованны. Ребята должны взяться за учебу, а то они немного разленились. До окончания школы почти целый год, а с хорошим учителем язык за это время можно выучить в совершенстве.

Меня ее слова не слишком утешили, и я решил сам поговорить с требовательной учительницей английского языка. Виолетта Львовна сидела в учительской, склонившись над какой-то тетрадью. Это была немолодая женщина с короткой стрижкой каре, какую обычно носят девушки. Я представился и спросил, не может ли она уделить мне немного времени. Виолетта Львовна смерила меня пронизывающим взглядом так, что я — успешный бизнесмен — почувствовал себя двоечником. Мне стало не по себе.

— А-а-а... Вы папа Никиты? Очень приятно, — произнесла она.

— Да, папа! Кирилл Николаевич! Я бы хотел поговорить об учебе моего сына, — вежливо начал я разговор.

— Я тоже собиралась поговорить с вами о Никите. К сожалению, у него нет никаких способностей к английскому языку. И я даже не вижу, чтобы он хоть немного старался, — сообщила мне грозная учительница.

— Но ведь у него всегда были хорошие оценки, — возразил я.

— Хорошие?! — Виолетта Львовна фыркнула. — Я не знаю, за что ему ставили хорошие отметки. И считаю, что Никита не в состоянии справиться с английским самостоятельно. По моему мнению, он даже не прилагает никаких усилий, чтобы подтянуть свои знания.

Я был потрясен! Может, речь идет не о моем сыне, а о ком-то другом? Остальные учителя на собрании все время хвалили Никиту, только с английским у него оказались проблемы. Вдруг мне пришла в голову гениальная мысль.

— А может, ему нужно позаниматься с репетитором? Что вы думаете на этот счет?

— Это вы сами должны решать. Тем более что сегодня без английского — никуда, — назидательно произнесла строгая учительница.

— У нас с женой тоже была такая идея. Может, вы сможете кого-то посоветовать, кто позанимался бы с Никитой и подтянул его? — предложил я.

Виолетта Львовна посмотрела уже доброжелательнее.

— Теперь я вижу, что вас действительно волнует судьба вашего сына, — улыбнулась она. — Возьмите, пожалуйста, — учительница протянула мне листочек с именем, фамилией и номером телефона. — Это прекрасный педагог, один из лучших в городе. Она преподает в школе с английским уклоном и поможет Никите.

Я вышел после этой встречи с чувством облегчения и вместе с тем с каким-то странным неприятным осадком. Эта женщина мне совершенно не понравилась и не внушила доверия. Придя домой, я рассказал Наташе о разговоре с учительницей.

— Когда она заявила, что Никита не в состоянии сам справиться, мне стоило сразу догадаться, о чем идет речь! — осенило меня. — Эта репетиторша, очевидно, ее знакомая?! Она так быстро дала мне координаты, словно ждала именно этого вопроса. Видимо, они плотно сотрудничают, поставляя друг другу «клиентов», чтобы сдирать деньги. Может, нужно пойти рассказать это все директору?

Наташа с сомнением покачала головой, не поддержав мою инициативу.

— Думаю, не стоит! Это может очень плохо кончиться для Никиты. Все-таки выпускной класс. Я помню, как мне в аттестат влепили четверку по химии и лишили золотой медали, только из-за того, что моя мама осмелилась жаловаться на учительницу химии директору. Химичка мне этого не простила! А директор и так наверняка знает обо всем, только закрывает глаза. Ты ничего жалобами не добьешься, а только, не дай бог, навредишь ребенку! Давай не будем повторять ошибок наших родителей.

— Не волнуйся! Я еще ничего не сделал, — успокоил я жену. — В конце концов, репетитор Никите не помешает, правда? Посмотрим, что будет дальше.

Сын не был в восторге от дополнительных занятий. Он твердил нам, что и сам прекрасно со всем справляется, просто учительница к нему придирается. Однако все же стал ходить к репетиторше два раза в неделю, хоть и ворчал, что она читает все правила по книжке и на самом деле практически ничему его не учит. Тем не менее оценки в школе по английскому языку значительно улучшились. Никита стал приносить четверки и пятерки. Значит, все-таки занятия пошли сыну на пользу, хотя должен признать, что это «удовольствие» обходилось недешево.

И вдруг… За полгода до конца учебного года Никита опять принес тройку по английскому! Это вывело меня из себя. Я решил нанести учительнице еще один визит. Но перед этим сел поговорить с сыном и спросил, что он на самом деле думает по этому поводу.

— Пап, я тебе с самого начала говорил, что она придирается ко мне, а от репетитора никакого толку. Но ты почему-то меня не слушал, — откровенно признался сын.

— Может быть... Но мне кажется, что твоя учительница намекает еще на что-то. Просто так она не даст тебе закончить школу. Я кое-что придумал. Надо положить конец этому безобразию.

— Я согласен, папа! — Никита искренне обрадовался. — Сколько она еще будет ко мне цепляться?!

Через несколько дней я отправился в школу. Увидев меня, учительница поздоровалась и кисло улыбнулась.

— Я вижу, дополнительные занятия не помогли вашему сыну, — произнесла Виолетта Львовна с притворным сочувствием. — Ну что ж… Дело в том, что ученику самому нужно хоть немного приложить усилий, чтобы был какой-то толк. А если он не в состоянии, то родители должны ему помочь.

Я внимательно посмотрел на нее и очень захотел врезать по ее лицемерной физиономии.

— Приложить усилия? — повторил я. — Ведь мой сын старается, готовится к урокам, и я это вижу. Даже занимается с репетитором дважды в неделю!

— Понимаете, — прервала меня учительница и почему-то стала говорить приглушенным голосом. — Иногда не только ученик должен стараться, но и родители тоже, если им небезразлична судьба их ребенка.

Виолетта Львовна многозначительно посмотрела на меня и выдержала паузу.

— Хорошо, давайте говорить откровенно… — прервал я затянувшееся молчание. Намек был недвузначный. — Что вы хотите взамен за хорошие оценки Никиты? Деньги? Сколько?

— Ну почему же сразу деньги? Это некорректно… — учительница дернула плечами и уселась удобнее. — Вы же прекрасно знаете, что мы, учителя, зарабатываем немного. Если хотите предложить свою помощь, то я, конечно, не откажусь... Мне срочно нужно отремонтировать кухню… Но ремонт сейчас стоит так дорого... Мгновенно я понял, куда клонит эта взяточница. Конечно же, противная бабища знала, что у меня своя ремонтно-строительная фирма. Я тут же сообразил, что проблемы с английским были у тех детей, чьи родители имели свой бизнес или занимали высокие посты. Училка приобретала нужные услуги за школьные оценки детей.

— С большим удовольствием помогу вам в этом деле, — сладко произнес я. — А у Никиты точно не будет больше проблем? Скажите мне прямо: сын получит свои пять баллов в аттестате, если я сделаю вам ремонт?

— Это еще зависит от того, как вы отремонтируете, — огорошила меня учительница. — Если уж мы говорим так открыто, то пять баллов стоит двадцать пять тысяч, ну... а четыре балла потянут на пятнадцать тысяч.

— Нас вполне устроит четверка, — уверенно сказал я и встал.

Естественно, никакого ремонта не было, хотя жена уговаривала меня пойти на такие жертвы ради сына, чтобы не испортить его будущее. На следующей неделе я перевел Никиту

в другую школу, под предлогом смены места жительства и отправился с визитом к директору бывшей школы.

Без лишних слов и объяснений поставил на его стол диктофон и нажал кнопку воспроизведения. А потом рассказал о дополнительных занятиях с репетитором и о том, что узнал от родителей остальных детей.

— И имейте ввиду, что я так этого не оставлю! Вы, естественно, хотите замять скандал? — спросил я, а директор тут же стал багровым, как свекла.

Он не успел даже открыть рот.

— К счастью, для моего ребенка все проблемы в этой школе закончились, но можете мне поверить на слово, что я добьюсь справедливости. Есть еще другие дети, и их родители больше не будут работать на эту взяточницу. Кстати, вы знаете, что благодаря родителям ученика, у которых соб­ственное туристическое агентство, Виолетта Львовна бесплатно побывала в Египте на зимних каникулах?

Директор вскочил с кресла и плотно прикрыл дверь. Он начал нервно ходить по кабинету. Но я был безжалостен и продолжал свое наступление.

— Боитесь, что секретарша слишком много услышит? — с иронией бросил я. — А может, вы тоже в одной лодке с англичанкой? И она вам платит процент от взяток? На днях я связался с родителями учеников, у которых она преподавала в другой школе. Мама-стоматолог одной девочки полностью отремонтировала ей все зубы за отличные оценки дочери. Я даже знаю точный «прейскурант», установленный в той школе. И родители тех учеников, которые уже закончили школу, вместе со мной готовы написать заявление, о том, что здесь происходит.

Директор постоянно вытирал пот со лба дрожащими руками. Наконец, произнес:

— Перестаньте, пожалуйста! Да, я знаю, что иногда Виолетта Львовна пользовалась своим положением. Ко мне уже приходили другие родители с подобными жалобами. Но мне не хотелось раздувать скандал. Это может отразиться на репутации нашей школы. Понимаете? Я поставил ей ультиматум, но, видимо, этого оказалось недостаточно, раз все продолжается по-прежнему.

Я смотрел на перепуганного директора, и мне было его даже жалко. Но вспоминая о том, во сколько мне уже обошлись хорошие оценки сына, жалость мгновенно исчезала.

— Если вы ничего не сделаете, чтобы все прекратить, я подам заявление в милицию! — поставил я точку.

Директор, надо отдать ему должное, проблему решил оперативно. Виолетта Львовна уволилась с работы в течение месяца и по состоянию здоровья отправилась на пенсию. Я не стал заявлять в милицию. У меня больше не было желания наказывать взяточницу, хотя она вполне это заслуживала. Вымогательство прекратилось, и я был удовлетворен.

В другой школе Никита отлично закончил год и получил прекрасный аттестат. Его сумма баллов по ведущим предметам, в том числе и по английскому, была максимально возможной, и он без проблем поступил в университет. Сейчас он учится на программиста. Недавно ему предложили поехать в Лондон по программе обмена студентами. Мы очень гордимся сыном и тем, что он оправдал наши надежды. А Никита гордится мной. Недавно он признался мне:

— Знаешь, папа! Я рад, что ты был первым и единственным из родителей, который разоблачил эту взяточницу и вывел ее на чистую воду. Ты даже не представляешь, как помог многим моим друзьям! А то бы им пришлось серьезно выложиться за выпускные экзамены и аттестат. Теперь я знаю, как нужно вести себя с такими людьми. Главное — ничего не нужно бояться, если ты прав!