Объявляю амнистию свекрови

Между мной и моей драгоценной свекровью в последнее время пробежала черная кошка. Причем не маленькая симпатичная кошечка, а куда крупнее — размерчиком с бегемота или слона. А все началось с того, что я притащила домой обычный тостер. Водрузив свою покупку на стол, я, захлебываясь от восторга, сообщила ей, что с завтрашнего дня мы будем завтракать не надоевшими всем бутербродами, а вкусными поджаристыми тостами.

— Абсолютно ненужный агрегат, — тут же поведала свекровь, с подозрением покосившись на упаковку. — Нормальные люди на завтрак едят овсянку или, в крайнем случае, пюре с сосиской. А вот когда вы испортите себе желудок всякой гадостью, останется только локти кусать.

— Но до сих пор не испортили же, — резонно возразила я. — Хотя — и вы это прекрасно знаете — ваш сын терпеть не может завтракать кашей или картошкой. Вечно схватит кусок колбасы с хлебом, кофейком запьет и мчится на работу.

— Все равно, — упрямилась Анна Викторовна, — если речь идет о том, что Денис хочет греночку, ты вполне могла бы встать чуточку пораньше и поджарить ему хлебушек на маслице.

Нет, ну что моя свекровь за человек?! Так и норовит у меня какие-то недостатки найти. С лупой выискивает. Разве я виновата, что мой рабочий день начинается на час позже, чем у мужа? Да, у меня есть возможность подольше поваляться. Так что, меня хотят и этой привилегии лишить? За что, спрашивается? Почему я должна вскакивать ни свет ни заря и обслуживать ее сыночка? Денис — взрослый человек и сам прекрасно может позавтракать. Тем более теперь, когда есть тостер.

— Сколько ты, интересно, денег на это безобразие угрохала? — поинтересовалась свекровь.

Я быстренько сориентировалась и приблизительно в два раза уменьшила стоимость покупки.

— Так много?! — ахнула Анна Викторовна и схватилась за сердце.

— Разве это много? — искренне удивилась я. — Ведь сущие копейки.

Она недовольно хмыкнула и, выходя из кухни, прошипела сквозь зубы: «А кто их приносит в дом?..» Вот ведь грымза! Можно подумать, я за ее счет живу! Между прочим, у меня муж достаточно зарабатывает. А я, кстати, тоже без дела не сижу — пашу как лошадь, правда, получаю в два раза меньше мужа... Но это не дает ей никакого права попрекать меня куском хлеба! И вообще, уж чья бы корова мычала, а ее молчала. Всю свою пенсию свекровь благополучно спускает на дачу — то ей надо срочным образом крышу на домике отремонтировать, то рассаду купить, то еще что-нибудь придумает...

Вечером Анна Викторовна наглядно продемонстрировала всю стервозность своего тяжелого характера: побежала впереди меня на кухню — типа сыночка любимого покормить — и давай Денису на ушко нашептывать, какая ему плохая жена досталась. Демонстративно шарахнув дверью, я удалилась к себе в комнату. Спустя полчаса на пороге возник сытый, довольный и потому не расположенный выяснять отношения Денис.

— Что, мамочка твоя уже успела нажаловаться? — я решила идти в атаку.

— Марина, не злись, она же хочет как лучше, — миролюбиво заметил он.

— Кому лучше?! — не выдержав, я сорвалась на крик. — Ей? Да сколько можно?! Она везде свой нос сует! Если я, не дай бог, что-то куплю без ее ведома — все! Конец света! Я так больше не могу. Давай уйдем на квартиру!

— И что? — недовольно скривился муж. — Большую часть зарплаты будем отдавать хозяйке, а жить на что?

— Раз так…. — горячилась я. — Тут уже дело принципа! Пообещай, что как только я найду работу, где мне будут больше платить, мы сразу же переезжаем. Моя зарплата пойдет на квартиру, а на остальное твоей нам с головой хватит.

— Подожди, не надо принимать поспешных решений, — испуганно заметил муж, начиная суетиться.

— Оно не поспешное! Оно давно назревало! — Я сердито сдула локон со лба.

— Маришечка, — пошел на попятную мой супруг, — любимая моя, не будь такой упрямой. Ты вольна делать такие покупки, которые считаешь нужными. Ну, хочешь, я поговорю с мамой?

— Сделай милость! — разрешила я. — Не собираюсь перед ней отчитываться!

— И не надо, — согласился Денис.

После беседы с сыном Анна Викторовна стала разговаривать со мной только в исключительных случаях, по необходимости. Я же старалась не появляться на кухне, пока она там возится, чтобы лишний раз не видеть ее злющую мину. Денис, проявляя чудеса дипломатии, разрывался меж двух огней.

Развязка наступила за несколько дней до моего дня рождения. Как-то я была в гостях у подруги. Ей муж купил посудомоечную машину. Вот где красота! Посуду мыть не надо: засунул в шкафчик, кнопочку нажал — и все дела. Мне бы такая очень пригодилась, особенно сейчас, ведь после дня рождения придется целую гору посуды перемыть. От Дениса подобного подарка мне не дождаться, поэтому я решила не откладывать дело в долгий ящик. Сделаю себе подарок сама! С самого утра заехала в магазин, оформила покупку и договорилась, что к вечеру ее уже доставят и сразу установят. Позвонила мужу на работу и сообщила о своем приобретении. Он отнесся к этому известию достаточно спокойно. По крайней мере, даже не спросил, сколько стоит. Свекрови, в связи с объявленной мне «холодной войной», я ничего не сказала. Поэтому она чуть в обморок не упала, когда ближе к вечеру грузчики втащили в квартиру немалых размеров коробку.

— Как это понимать? Что это такое? — изумленно воскликнула свекровь.

— Посудомоечная машина, — поведала я, с наслаждением растягивая слова. — Видите ли, мне надоело мыть тарелки, теперь выдраивать посуду до блеска будет вот эта штуковина.

Я думала, что свекровь задохнется от переполнившей ее злости.

— Белоручка! Уму непостижимо — две тарелки ей вымыть тяжело! Перетрудилась?! Я всю жизнь работала и посуду мыла — и ничего. А она строит из себя барыню! — словесный поток лился без остановки.

— Анна Викторовна, вы бы хоть чужих людей постеснялись, — выдавила я, пытаясь держать себя в рамках.

Она схватила телефонную трубку и побежала к себе в комнату. Наверняка позвонит Денису и начнет его против меня настраивать. «Вы опоздали, дорогая мамочка, — ехидно подумала я. — Денис в курсе моей покупки».

Свекровь своими фокусами достала меня окончательно. Поэтому, когда муж пришел с работы, я, перестав заботиться о том, слышит она меня или нет, высказала ему заранее подготовленную речь.

— Все, мое терпение лопнуло! Я хочу нормальной жизни! Тотальный контроль отменяется! К твоему сведению, я уже нашла себе новую работу. Чтобы особо не травмировать всех остальных родственников, переедем на съемную квартиру сразу после моего дня рождения. И больше эта тема не обсуждается!

Я чувствовала себя победителем — все равно последнее слово осталось за мной. Ничего, пусть поживет в одиночестве. Посмотрим, что она тогда запоет.

На следующий день свекровь не показывалась из своей комнаты. Сначала я торжествовала: удалось отомстить ей за вечные советы, как мне делать надо и как не надо. В конце концов, я взрослый человек и не нуждаюсь в ценных указаниях. Если мне приспичит съесть клубнику с молоком — съем! Никто не станет каркать, что у меня желудок заболит.

Но ближе к обеду я вдруг почувствовала… одиночество. Не с кем даже словом переброситься. Чтобы заглушить это чувство, позвонила подруге, поболтала с ней полчаса ни о чем. Потом выглянула в коридор. Из комнаты Анны Викторовны не доносилось ни звука. Я забеспокоилась — а вдруг ей плохо стало? Мало ли что может случиться…

Я подкралась к двери в ее комнату и прислушалась. Тишина. Вернулась на кухню и задумалась, закусив губу. В принципе, не такая уж у меня свекровь и плохая. Ведь раньше мы с ней практически не ссорились, а потом эти покупки дурацкие… Честно говоря, они не особо-то и нужные. Я могла обойтись и без посудомоечной машины, по крайней мере, пока зарплату не получу. Я поставила на поднос две чашки с чаем, розетку с вареньем и отправилась мириться со свекровью. Осторожно постучав и получив разрешение войти, приоткрыла дверь.

— Анна Викторовна, не хотите чаю?

— Очень хочу, — расплылась в улыбке она. — Заходи, Мариночка. А я тут как раз перебирала свои старые записи и наткнулась на рецепт орехового пирога. Не возражаешь, если я испеку его тебе завтра на день рождения?

— Что вы, Анна Викторовна… Это же мой самый любимый пирог!