Шефу - прибыль, мне - тюрьма...

Главный залог успеха — это грамотно составленное резюме, — поучала меня опытная Ольга. — И учти, расписывать и приукрашивать свои, даже несуществующие, достоинства ты можешь сколько душеньке угодно, но врать в резюме нельзя ни в коем случае!
— Объясни поконкретнее, — попросила я, — по-моему, расписывание несуществующих достоинств и есть самое настоящее вранье.
— Вот тут ты глубоко ошибаешься! — с горячностью возразила подруга. — К примеру, соискатель должности написал, что он — личность креативная, коммуникабельная и дисциплинированная. Пока работодатель разберется, что его новый сотрудник не в состоянии выдать на-гора ни одной мало-мальски путной идеи, шарахается от коллег, как от чумы, и каждый день опаздывает на работу, тот уже успеет прочно врасти в коллектив. А вот вранье, которое можно проверить за шесть секунд, в резюме писать категорически не рекомендуется. Если по-английски знаешь только названия нескольких рок-групп, а по-немецки — «хенде хох» и «Гитлер капут», почерпнутые из старых советских кинофильмов, то не стоит писать, что ты полиглот. То же самое со знанием компьютера и опытом работы.
— Ну, со знанием компьютерных программ у меня вроде все в порядке, — задумчиво протянула я, — обязательное знание иностранных языков от бухгалтера вряд ли кто-то станет требовать, а вот что касается стажа…
Ольга сделала губами не совсем приличный, «пукающий» звук, который, по всей видимости, должен был охарактеризовать мой профессиональный опыт. Вообще-то получилось довольно смешно, но мне тогда было вовсе не до смеха.
Дело в том, что сразу после получения заветного диплома я поддалась на уговоры Марины, моей бывшей одногруппницы, и уехала вместе с ней в Ялту. В жемчужину Крыма мы поехали не отдыхать. Точнее, не только отдыхать. Дело в том, что Маринин дядя работал шеф-поваром в одном из многочисленных ресторанчиков на набережной и замолвил перед хозяином словечко, чтобы племянницу и ее подружку взяли официантками. Жилье нам не стоило ни копейки (поселились в доме у Маринкиного родственника), с восьми утра до часу дня мы наслаждались морем и солнцем, а с двух часов и до... последнего клиента бегали между столиков с подносами. В общем-то, все получилось совсем неплохо. В Ялте я пробыла три месяца (с начала июля до конца сентября), домой вернулась загоревшая, похудевшая и с довольно приличной суммой денег.
Теперь за окном стоял уже ноябрь. Старший брат, скоропостижно влюбившись, поселился со своей девушкой на съемной квартире и всю зарплату отдавал гражданской жене, мама хваталась за сердце каждый раз, когда приносили счета за коммунальные услуги, «ялтинские» деньги стремительно подходили к концу, а работу по специальности я все еще так и не смогла найти.
Тогда моим трудоустройством занялась энергичная Ольга. Уже второй час она сидела у меня, пила кофе и учила составлять резюме.
— Одного не могу понять, — недовольно бурчала она, — как ты вообще раньше работу искала?
— Покупала газеты, звонила по объявлениям… Еще у соседей и знакомых узнавала — может, кто-то слышал о вакансии экономиста.
— И угораздило тебя окончить экономический, — продолжала ворчать подруга. — У нас сейчас в какого выпускника ни плюнь, обязательно или в юриста, или в экономиста попадешь. А нашей банановой республике нужны сварщики, бульдозеристы или парикмахерши, как я. Так что с трудоустройством проблемы будут…
— Они уже есть, — тоскливо поправила я, — у мамы зарплата мизерная, отец последние алименты присылал на мое восемнадцатилетие, Пашка тоже не помогает — всю зарплату на свою Юленьку тратит. В общем, совсем кислые дела. Слушай, ты говорила, что у вас место маникюрши освободилось… Может, поговоришь насчет меня?
— Во-первых, свято место пусто не бывает — заведующая уже взяла на эту вакансию одну фифу, а во-вторых, не для того ты пять лет в универе корячилась, чтобы теперь чужие ногти полировать. Хватит болтать, начни, наконец, составлять резюме.
Я составила. Так, как она меня учила: креативная, коммуникабельная, дисциплинированная, ПК — уверенный пользователь, английский — со словарем, опыт работы — увы.
— И хватит тратиться на газеты и обрывать объявления на столбах, — заявила Ольга, — воспользуемся благами технического прогресса. Я отдам твое резюме знакомому, он «повесит» его на сайтах трудоустройства, а тебе останется только сидеть возле телефона и отбиваться от назойливых работодателей.
Отбиваться, к сожалению, не пришлось. За три недели мне позвонили всего два раза: сначала какой-то хмырь попросил оказать ему за умеренную плату интимные услуги. Не дослушав, я просто повесила трубку. Спустя неделю был звонок от одного частного предпринимателя, который предложил работать реализатором, а по совместительству вести его куцую бухгалтерию. На мой вопрос о зарплате он назвал такую смехотворную сумму, что, несмотря на свое бедственное положение, я без колебаний отказалась. А на следующий день раздался еще один звонок.
— Людмила Сергеевна? Вы еще не нашли работу?
— Нет, к сожалению. До сих пор ищу…
— В таком случае можете подъехать на собеседование.
— Когда? — спросила я осипшим (наверное, от волнения) голосом.
— Или сегодня до половины седьмого, или завтра к десяти.
— Если можно, я сегодня… Прямо сейчас соберусь и приеду.
— Вот и чудненько, — я не могла видеть собеседника, но могла поклясться, что он в эту минуту улыбается. — Запишите адрес. Так я вас жду.
Это был не концерн «Дженерал Моторс», но и не убогая фирмочка-однодневка. Офис занимал первый этаж красивого трехэтажного здания и выглядел вполне «по-взрослому»: хороший ремонт, директорская приемная, утопающая в комнатных растениях, а среди этой оранжереи — длинноволосая секретарша за современным плоским монитором.
— Вы к Кириллу Александровичу на собеседование? Проходите, он вас ждет.
С трудом сдерживая волнение, вошла в кабинет. Мужчина встал из-за стола. Не сделал жест, имитирующий отрыв руководящего тела от дорогого офисного кресла, не привстал даже, а именно встал: «Я рад, что вы пришли. Присаживайтесь, пожалуйста». Я сразу прониклась к нему расположением. В наше время редко кто из власть имущих придерживается этикета, общаясь с просителем. А этот перед девчонкой, которая пришла просить работу, не поленился встать. В подсознании моментально отложилось: «Какой воспитанный, приятный человек этот Кирилл Александрович!»
Мой потенциальный шеф не стал тянуть резину и сразу же перешел к делу:
— Наша фирма на рынке уже пятый год, занимаемся продажей сантехники. Сотрудничаем с производителями Чехии и Италии, сейчас налаживаем контакты с Бельгией. Своих торговых точек пока нет, поэтому продажи осуществляем в основном оптовые. Объемы пока не очень большие, но стабильно растущие.
Директор еще минут пять—семь рассказывал о своей фирме, а потом без всякого перехода вдруг спросил:
— Как думаете, потянете вы нашу бухгалтерию?
«Упс!» — как говорят американцы, что в переводе на русский означает: «Ой!!!» или «Ни фига себе сюрприз!»
— Вы ходите сказать, что я сама… Точнее, что мне самой…
Бедная Ольга! Она-то мнила себя хорошим наставником и была уверена, что как следует натаскала меня перед будущим собеседованием, а я, в свою очередь, на «отлично» усвоила ее урок: «Держаться скромно, но с достоинством. Говорить неторопливо, тщательно подбирая каждое слово. И главное — не мямлить!» Подвела я свою учительницу! Сидела перед работодателем и мямлила самым позорным образом, выдавая тем самым свою растерянность и нерешительность. «Сейчас он выгонит меня», — мелькнула мысль.
Но, к моему удивлению, вместо того чтобы указать мне на дверь, Кирилл Александрович ободряюще улыбнулся:
— А как вы учились?
— Х-хорошо училась. Университет с к-к-расным дипломом окончила.
— Ну вот видите. Не зря же вам преподаватели отличные оценки ставили. И я зарплату зря платить тоже не буду — придется вам работать на совесть.
— Так вы меня берете?
— С двухмесячным испытательным сроком, — кивнул хозяин кабинета.
— Главным бухгалтером? — все еще не верила я.
— Наиглавнейшим, — весело рассмеялся директор. — У нас по штатному расписанию положен только главбух и помощник бухгалтера. Вашей помощницей будет Леночка Егорова. Она очень старательная и толковая девочка, но без высшего образования.
Так началась моя трудовая деятельность в фирме «Атлант». Сначала я страшно боялась допустить какую-нибудь ошибку. Бухгалтер хоть и не сапер, однако его промахи тоже могут иметь очень неприятные последствия. Но постепенно страх прошел. Я быстро вспомнила то, чему учили в университете, кроме того, постоянно читала специальную литературу и советовалась с соседкой, которая проработала главбухом в районо больше тридцати лет. Если у меня возникали какие-то вопросы непосредственно по документам фирмы, звонила Владиславе Юрьевне — моей предшественнице, ушедшей на пенсию.
Так что постепенно я перестала бояться и по десять раз проверять и перепроверять любой документ и с радостью констатировала: «Получается... У меня все получается!»
У нас с Кириллом Александровичем установились «правильные», с моей точки зрения, отношения руководителя и подчиненной. С одной стороны — деловые, с другой — достаточно дружелюбные. Деловые без официоза, дружелюбные без фамильярности и панибратства. Как раз то, что нужно для успешной совместной работы. Такие отношения позволили мне однажды (испытательный срок уже окончился, и я была принята в штат) спросить у шефа:
— Кирилл Александрович, скажите, пожалуйста, а почему вы на такую ответственную должность приняли человека без опыта работы?
— Во-первых, мне нравится, когда в моей фирме работают молодые сотрудники — энергичные и в хорошем смысле амбициозные, — ответил он, — а во-вторых, вы так естественно держались, так очаровательно краснели на собеседовании…
— Краснела? Что же в этом хорошего?
— Не знаю, как объяснить, — улыбнулся Кирилл Александрович, — но мне почему-то всегда казалось, что краснеть могут только скромные и глубоко порядочные люди. И порядочность главного бухгалтера — это прежде всего спокойствие его шефа.
— И что, вы спокойны? — не удержавшись, поинтересовалась я.
— Да. Уверен, что вы, Людочка, не подведете ни меня, ни нашу фирму.

Мне было лестно слышать от шефа подобные слова. После них сразу захотелось работать еще лучше (хотя я и так выкладывалась по полной), чтобы оправдать доверие Кирилла Александровича.
Это случилось спустя три с половиной месяца с начала моей работы в «Атланте». Зайдя утром к шефу, чтобы обсудить текущие вопросы, а заодно дать ему на подпись платежки в банк, я увидела, что кисть его правой руки до запястья забинтована. Конечно, спросила, что случилось.
— Батарею в спальне прорвало. Пока ждал аварийку, пытался сам тряпками свищ закрыть, вот и обварил сильно руку.
— Болит? — сочувственно спросила я.
— Болит… — со вздохом признался директор. — Почти всю ночь не спал.
Я стала рассказывать, как в трехлетнем возрасте опрокинула на себя чайник, но, спохватившись, что попусту теряю рабочее время, осеклась на полуслове и открыла папку с документами.
— Ой, а как же вы с больной рукой платежки подпишете?
Кирилл Александрович, кривясь от боли, достал из стола чистый лист бумаги и попытался на нем расписаться. Посмотрел на получившиеся каракули, скептически крякнул:
— Да-а-а... Платежку с такой загогулиной банк не пропустит.
— Не пропустит, — подтвердила я.
— Там что-то срочное? — спросил шеф.
— Эти два платежа запросто еще немного подождут, а вот за аренду нужно заплатить сегодня, потому что с завтрашнего дня начнет капать пеня, — объяснила я директору.
Несколько минут он сидел молча — видно, соображал, как нам выйти из сложившегося положения, потом вдруг улыбнулся — придумал что-то.
— Погоди, если мне не изменяет память, в столе, кажется, был один чистый бланк платежного поручения с моей подписью. Точно, вот он. Держи... Впечатаешь реквизиты по аренде и заплатишь. Я сегодня никуда не поеду, так что как соберешься в банк — скажешь, тебя Игорь отвезет. Да, еще…
Наш разговор был прерван телефонным звонком. Начальник не попросил меня выйти из кабинета, говорил при мне, но очень односложно — в основном «да» и «нет». Повесив трубку, сердито чертыхнулся.
— Неприятности? — осторожно поинтересовалась я и тут же пожалела об этом. Мало ли кто ему звонил? Может, жена или любовница... А тут я со своими дурацкими вопросами. Сейчас скажет, чтобы не совала свой нос в его дела, и будет полностью прав...
— Неприятности, — расстроенно кивнул Кирилл Александрович и с ненавистью посмотрел на забинтованную кисть, — а все из-за этой проклятой батареи.
Я посмотрела на шефа с удивлением, поэтому он счел нужным пояснить:
— Рука так болит, что совсем из головы вон. Я сегодня должен был перечислить одной фирме деньги за услуги, а теперь… — директор сокрушенно развел руками. — Люди солидные, опоздаю с проплатой — больше не захотят со мной дел иметь. Да и я сам привык слово держать. В бизнесе это главное! Знаешь, Людмила, а ведь у дореволюционных купцов никаких контрактов, кроме устной договоренности, не было — все на честном слове держалось. И как держалось! Миллионами ворочали! Просто ума не приложу, что теперь делать…
Мне очень не хотелось, чтобы «солидные люди» считали моего шефа несерьезным партнером. Поэтому робко предложила: «Может, я попробую за вас расписаться?»
— Думаешь, получится? — с надеждой спросил директор.
— Я постараюсь…
После десятиминутных тренировок «родную» подпись Кирилла Александровича было практически не отличить от моей «липы».
— Молодчина, — обрадованно похвалил он меня и, пододвинув чистый бланк платежки, сказал: — Ну, с богом. А вот реквизиты их фирмы.
Фирма называлась «Грант». Это название я видела впервые — раньше мы никогда не имели с этой фирмой дел, по крайней мере, при мне.
— А в графе «назначение платежа» что писать? — поинтересовалась я.
— Напиши «оказание информационно-маркетинговых услуг».
— А договор есть? Вдруг проверка.
— Умница. Договор нужен обязательно. Как приедешь из банка, составь типовой контракт, оформи его задним числом, а я завтра съезжу к владельцам «Гранта» и попрошу их подписать.
— А ваша подпись?
— Ты же видишь… — шеф помахал у меня перед носом перевязанной рукой. — Сама как-нибудь...
Деньги таинственному «Гранту» я перечислила в тот же день и договор тоже составила и подписала вместо директора. Мне и в голову тогда не могло прийти, что я подписываю вовсе не типовой контракт, а себе приговор.
Проверка нагрянула через несколько дней. Причем в лице не Тамары Антоновны — налогового инспектора, которая курировала нашу фирму, а троих (!) мужчин. И начали они проверку не с положенного приветствия, а с приказа: «Отойдите от стола. Пересядьте на этот стул. Свою сумку оставьте на месте».
Я так растерялась, что воскликнула: «Кто вы такие? Что вам нужно?», хотя до этого один из мужчин успел представиться: «Налоговая полиция», а все трое — помахать «корочками». Именно растерялась, а не испугалась, потому что наивно полагала, что в бухгалтерских делах у меня полный порядок. В тот момент меня гораздо больше мучила другая проблема: вот сейчас они начнут лазить по ящикам стола, а в нижнем у меня недоеденная шоколадка, початая пачка гигиенических прокладок и порванные колготки, которые я зацепила в троллейбусе по дороге на работу и, придя в офис, сменила на целые. Почувствовала, как от стыда горит лицо, прижала ладони к щекам.
Один из проверяющих снял с полки папку с договорами и принялся изучать ее содержимое, а второй резко повернулся ко мне: «Где банковские документы? Нет, не нужно подходить. Сидите там, где сидели. Просто скажите…»
Минут пять в кабинете царила тишина, нарушаемая только шелестом страниц, а потом тот, что просматривал платежки, сказал: «Есть».
— И у меня тоже есть, — откликнулся второй. Третий все это время тупо просидел возле меня.
— Пойди пригласи сюда директора, — сказал «конвоиру» налоговик, который копался в договорах. Когда в кабинет пришел бледный от волнения Кирилл Александрович, проверяющий спросил у него: — Это ваша подпись?
Я привстала и увидела, что разговор идет о договоре с фирмой «Грант», которой совсем недавно мы перечислили крупную сумму денег.
— Нет, — ответил шеф, — подпись не моя. Я впервые вижу этот контракт.
От подписи на платежке он точно так же наотрез отказался. Я чувствовала себя как человек, которого внезапно и очень сильно ударили по голове — боль и полная прострация.
«Грант» оказалась фиктивной фирмой, занимающейся обналичкой. Переводя им безналичные средства фирмы за якобы оказанные услуги, Кирилл Александрович убивал сразу двух зайцев: частично уходил от налогов и клал себе в карман «живые» деньги.
Нас с директором задержали обоих. Графологическая экспертиза вынесла заключение, что подписи на платежке и договоре с «левой» фирмой не принадлежат Кириллу Александровичу. Это заключение он «усилил» деньгами и справкой из ожогового центра — руку он на самом деле обварил кипятком. Директора отпустили, на меня завели уголовное дело.
Это только в сериалах следственные органы работают оперативно. Я просидела в следственном изоляторе… год и десять дней. Потом был суд, на котором меня признали виновной и приговорили к одному году исправительных работ в колонии общего режима. Поскольку свой срок я уже успела отсидеть, меня освободили прямо в зале суда. Лишние десять дней стали мне наказанием за легковерность и беспечность.
Сейчас я работаю реализатором на рынке и как страшный сон вспоминаю свою бухгалтерскую карьеру.